Становление и преображение человека

Тайна тайн человека не в том, что в него, в природное существо, свыше включена частичка Божества, а в том, что эта искра из сокровенной Сердцевины Господа не сокрыта в тайнах и тайниках, а явлена открыто, и всякий человек в любое мгновение жизни знает ее в себе, знает ее собою, ее больше всего ценит, всегда держится за нее и больше всего боится потерять ее. Это не загадочный высший дух, который может посетить или не посетить душу, не ангел, не сверхчеловеческая директивная инстанция, не то, что чрезвычайными розысками под умелым руководством можно найти (или так и не найти) в себе, а то, вокруг чего только всегда и вертится жизнь человеческая, что человек называет собою, без чего он не может помыслить себя и свою жизнь, с чем ему невозможно расстаться – его собственное "Я".

Величайшая загадка человека и его тайна – присутствие "Я" в нем – приоткрыта в Библии. В стихе 26 первой главы книги Бытия сказано, что Бог намеревался создать человека «как подобие» Себя. Быть «как подобие» в первом приближении значит быть несовершенным в отношении идеального совершенства Подлинника. Если человеческое Я создано подобием Собственного "Я" Господа, то оно высеяно из Сокровенной Глубины, есть крупица или частица Сокровенной Глубины Господа, которая в Творении может находиться в разных состояниях или положениях и сознаваться различно.

Человек существует доподлинно, но в нем, в самом образующем его центре, помещено «подобие», его Я, которое существует иначе, не так, как в Подлиннике, в котором – «Я» Господа, «Я» Подлинника..

Я Господа есть «Я» в состоянии подлинности. Человеческое Я есть особая форма бытия Божественного Я в низшем и производном, – род существования Подлинного в подобном. Человеческое Я, Я-подобие – не заменитель, а полноправный заместитель, обладающий властью Подлинника над тем, что ему поручено.

Сердцевина Всевышнего – Его «Я». Когда Господь скорбит о человеке в Сердце Своем (Быт.6:6), то будем понимать: Его «Я» скорбит о «Я» человека. Библейское понимание «сердца» человека и Бога наиболее близко пониманию «Я» человека и Я Господа.

В чем отличия Я Господа, Я-Подлинника, от человеческого Я, от Я-подобия, сказать нельзя. Человеку в высшей точке его сознания открывается не отличия, а свое сродство с Ним. Это сродство и определяет религиозное самочувствие людей.

Господь Бог – Один. Всем – Одно Подлинное Я. Состояние подлинности «Я» только одно. Состояния существования подобия Одного и Того же могут быть разные. В Восьмом Речении Господь в Замысле Своем постановляет сотворить иное – и рабочее – состояние Своего «Я», решает явить Подлинное Я в ином состоянии, существующем «как подобие» Подлинника. Между человеческим Я и Я Господа протянута нить, благодаря которой каждому из людей кажется, что он под наблюдением, что на него специально обращено внимание свыше.

В 28 главе книги Бытия, во сне Иакова, эта нить представлена лестницей, по которой восходят и нисходят ангелы, посланцы Бога. По некоторым толкованиям это лестница – лестница Богоподобия; и установлена она между сердцем человека как такового и Сердцем Господа.

Человек не просто живое существо, не только живой, он – живущий, он – живет, зная себя субъектом своего жизнедействия. Знает же он это потому, что обладает "Я", которым кроме него никакое земное живое существо не обладает.

Кто кого сознает в "самосознании", ощущает в "самоощущении", чувствует в "самочувствовании"? "Я", которое в человеке, стремится постигнуть душу человека, – свои "окрестности". Естественно говорить: "мое тело" и "моя душа", а не "Я" души или тела. Человек знает, что его душа (или души) принадлежит "Я", а не "Я" – душе или телу.

Сущность и деятельность "Я" – центральный вопрос человековедения. Познать самого себя и познать человека вообще – это, прежде всего, познать, что есть его "Я", откуда оно в нем, для чего назначено, как работает в Структуре его внутреннего мира и как он работает им в себе.

Человек – песчинка в Мире. Человек умрет, Мир останется. Человек знает это. Но знает и то, что без него Мир не может быть. Сознание своего Я подсказывает человеку, что Мир без него лишится своего центра. «Я» человека есть подобие подлинного Центра Всего Существующего. Потому человек переживает свое «Я» не иначе, как центром Всего.

Человек не может чувствовать себя живущим, не сознавая «Я». Сознание «Я» есть сознание того, что мое Я есть центр Всего, что есть. Без сознания «Я» нет сознания Существования как такового и его всеобщности.

Человек понимает, что до него, одновременно с ним и после него жили, живут и придёт в жизнь великое множество людей и других существ. Но для него все они были, есть и будут только в отношении времени его существования. Любая длительность или протяженность в самосознавании отсчитывается от "Я". Начало координат времени не в "начале времен", а в существовании моего "Я". В "Я" не только начало отсчета, координатный нуль времени и пространства, но и мера длительности и протяженности – мера движения вообще.

Сознание «Я» это сознание того, что Центр Всего существующего помещен во мне. Всё – непостижимая бескрайность. Человек сознает бесконечное и вместе с тем по самосознанию Я знает, что центр Всего помещен в него, и он держит его в себе. Это возможно потому, что он сознает свое "Я" не как слитный, а как выделенный центр Всего существующего. «Я» сознается и может сознаваться только в качестве выделенного центра Всего, существующего вокруг «Я».

Сознание "Я" это и сознание себя центром Всего и сознание выделенности этого центра во Всем.

Выделенный во Всем Центр не означает отделенный от Всего выделенностью. Наоборот, выделенность центра «Я» вытекает из нераздельности Центра и Всего; сама по себе эта выделенность есть акт нераздельности Всего и Центра Всего.

Тело человека обладает сознанием своей отграниченности. Это придает телу сознание отъединенности (единичности) существования. В отличие от тела, несущего в себе сознание отъединенности, «Я» несет в себе сознание единственности.

Я человека, будучи подобием Я Господа, знает себя единственным выделенным центром Всего Существующего.

Сознание «Я» как сознание единственного (или, по крайней мере,единичного) выделенного Центра Всего существующего не отождествяляет себя с первым лицом, но и не дистанцируется от него. Когда «Я» думает о «себе», то кто здесь есть кто? «Я» – тот, кто думает «о себе» – о том, который переживается в первом лице.

Говоря о «Я», мы имеем ввиду не сознание себя в первом лице, а присутствие в человеческом внутреннем мире управляющего им и в нем авторски волящего деятеля.

Я человека существует в состоянии подобия. Такое состояние жизни человеческого Я определяет само по себе чувство Я в человеке.

Человек чувствует свое «Я» не иначе как в сочлененности с Господом – в Вере. Вера есть устремленность человеческого Я (как Я-подобия) к своему Подлиннику и Источнику. Вера есть основополагающее, корневое чувство человеческого Я, возникающее в силу потребности Я человека чувствовать себя, то есть веровать.

Угасание как таковой Веры в человеке (а не, скажем, переход в другое Вероисповедание, пусть и самое светское и антиклерикальное) есть угасание чувства Я человека. Когда человек теряет Веру, то в нем утрачивается само чувство Я, – человеческое Я тускнеет, разуподобляется, погибает. В состоянии полного безверия человек перестает быть подобием Господа и, значит, перестает быть человеком, превращаясь в лишенное духовной жизни человекообразное существо.

Религиозное чувство есть высший и наиболее полноценный род чувства «Я». В чистом виде религиозное чувство есть чувство обращенности себя («как подобия») к Высшему Началу (как Подлиннику), устремленности своего «Я» к Его «Я» и чувство взаимодействия с Ним. Есть редчайшие минуты переживания всей полноты религиозной обращенности к Господу, в которых человеческое Я выносится навстречу Ему и живет наедине с Ним. В эти молитвенные мгновения «Я" переживается как таковое и вполне.

Наиболее внятно «Я» обнаруживает себя, при обращении Я человека к Я Господа, в молитве. Суть молитвы – молвить от своего человеческого Я к Я Господа, заявить о причастности своего Я к Его Я и стремление получить санкцию на укоренение человеческого Я там, где оно должно быть укоренено. Все то, что задействуется человеком в молитве, призвано вторить мотиву, заложенному в человеческом Я, переживающему свое исхождение от Сердцевины Господа.

В акте создания человека Всевышний, по-видимому, исходил из того, что Ему нужен нераздельно связанный с Ним нитью (лестницей, каналом) подобия и свободноволящий (полноправный) соратник, который всегда был бы вместе с Ним, лицом к Его лицу. Сделать «по образу Нашему как подобие Наше» значит сделать соответствующим Себе. Соответствующий – не только соотносимый, но и со-ответственный, несущий ответственность за исполнение Воли Всевышнего, за успех Его Замысла, за предпринятое Им. Человек несоизмерим с Богом и потому ответственен в меру своей со-ответственности Ему.

Человек – не королевич, а младший партнер Господа Бога, Его заместитель и помощник.

«Я» человека включено в Структуру человека для того, чтобы исполнять Волю Господа. Человеку необходимо понять, на что он работает, какую внутреннюю работу и какого духовного роста надлежит ему выполнять. Зрячесть на то, на что он работает, определяет работу, которую он должен совершать.

В соответствии со своим Божественным происхождением "Я" является носителем свободы в человеке. В этом смысле можно понять тех, кто "подобие" Бога в человеке понимают именно как его свободу.

Сознание свободы есть еще одно коренное сознание жизни "Я" человека. От свободной работы "Я" во многом зависит, исполняет или не исполняет человек свою жизнь.

Человеческое Я обладает и волей выбора и свободой выбора, оно само выбирает, как и когда ему жить, с какой инстанцией Структуры и в каком режиме работать. Единственность "Я" и уникальность его укорененности в данном человеке выражается и в этой свободе выбора, и в индивидуальном осуществлении его в деле управления Структурой человека.

Если Сердцевина Всевышнего Своим подобием присутствует в человеке в качестве главного действующего лица его Структуры, то можно предположить, что человек есть микрокосм в отношении некоторого Макрокосма и что он существует так же и в том же отношении ко всему в себе, как и в каком Всевышний – и Его "Я"! – существует во Всем и по отношению ко Всему, что Им замысено, создано, сделано и что предстоит создать и сделать. Недаром "Я" человека принимает Мир целостно и как целостность.

Будь человек в силах вполне вникнуть в свое "Я" и его действия, и он был бы способен проникнуть в интимнейшие тайны Господа Бога. Что не по чину человеку, не нужно ему и по существу невозможно. Нашему проникновению в свое "Я", несомненно, положен предел.

Без "Я" любое существо в Творении неполноценно. Обрести "Я" значит обрести полноценность жизни и существования.

Понятие Структуры мы вводим взамен понятия единой самобытийственной души человека.

Присутствие «Я» в Структуре человека фокусирует все три его души в одном и том же направлении и на один и тот же центр; и тем обеспечивает целостность Структуры.

Сила самоцентрирования, исходящая от «Я» на Структуру, концентрирует человеческую жизнь, приводит сфокусированную на себя жизнь к наивысшей концентрации и, тем самым, обеспечивает полноту жизни человека и ее переживания. От концентрированности всей жизни на «Я» мощь волевого начала человеческой жизни увеличивается.

Тела, души и личности – материальны или иноматериальны. "Я" – нематериально, внематериально. Материальное и иноматериальное может быть смертно или вечно; "Я" ни тем, ни другим быть не может. "Смерть" (или "смертность") и "Я" – несовместимы. Это всегда знал человек. Когда он говорит о "бессмертии души", о "спасении души" и вообще о "душе", то имеет в виду свое "Я"; все остальное в человеке прикладывается к "Я". Если "души нет", то не существует особая внематериальная инстанция, которую можно определить в качестве "Я".

Господь – Один. И "Я" Господа – Одно. "Я" каждого человека и человека как такового есть подобие Одного и Того же "Я" Господа. Верно и то, что человеческое Я одно на всех, и то, что человеческое Я одно во всех. «Я» одного человека не может быть иначе подобным Я Всевышнего, чем Я другого человека. Люди не инакоподобны. Есть человеческое подобие и оно одинаково во всех людях. Но это не означает, что у всех одна и та же степень одного и того же подобия.

«Я» каждого из нас не больше, не меньше «Я» любого другого человека, не лучше и не хуже его, не более и не менее значительно, не более или менее «личностно» или «индивидуально» и не более светлое или менее светлое. «Я» отличается от «Я» тем, что одно из них – более подлинно (ближе к Я Подлинника), а другое – менее подлинно, дальше от Него. Есть различные степени подлинности (зрелости?) «Я», различные положения «Я» на лестнице Богоподобия.

Наивысшее состояние подлинности существования – в состоянии существования Подлинника – Одного, Сердца Господа.

Наивысшее состояние подлинности, доступное человеку по каналу Богоподобия, есть состояние вселенской духовной жизни.

Первый показатель вселенской духовной жизни и главное его проявление – вселюбие, вселенская, агапическая любовь. Агапическая любовь обращена ко всем и каждому, но не напрямую, а как бы через Бога. И потому она одинакова к любому человеку, в том числе и к врагу. Для агапической любви личностный объект переживания любви не годен. Для ее самоистечения не нужен «предмет» или «образ». Для тех, кто верит в Бога как живущего во Всем Существа, агапическая любовь ведет к свойственной Ему вселенской жизни.

Любить всех других как себя можно, если сознаешь их как себя. В состоянии вселенской духовной жизни агапическая любовь неразрывно связана с сознанием всемирности, своей причастности ко Всему и вместе с тем своей вневременности, внепространственности, внетелесности. Вселенская духовная жизнь, как разъяснял хорошо знавший ее в себе Лев Толстой, «есть признание собою всех существ мира»(54.183), «стремление захватить в себя Все, сделать свое сознание сознанием Всего» (54.167).

Сознание всемирности в человеке свойственно его состоянию наибольшего тяготения к Всеобщему Центру духовного тяготения. Человеческое Я в этом состоянии (в этом положении на лестнице Богоподобия) признается тенью Всевышнего, Я Господа, а весь материальный мир – псевдореальным и призрачным.

В человеческое "Я" включен мотив, в соответствии с которым оно стремится стать более "подлинным». «Я» призывает человека не оставаться человеком, становиться Богом, то есть все более и более возвышаться над собой, достигать всё большей подлинности своего существования.

Человеческое Я дальше или ближе к Я Всевышнего. Человек способен приближать свое Я к Я Господа собственными усилиями. Святость – предельной высоты ступень на лестнице Богоподобия, наивысшая степень уподобления человеческого сердца Сердцу Господа. Приближение к наивысшей ступени Богоподобия вводит человека в благосостояние святости.

Молитвенная практика – не молитвы-мольбы и просьбы, а молитвы-обращения к Всевышнему для со-общения с Ним – поднимает человеческое Я по лестнице Богоподобия. И покаяние не обходится без подъема человеческого Я. Подъемы эти не плавные движения, а броски вверх, в результате которых изменяется уровень или ступень подобия человеческого Я.

Подобно пути святости, молитва должна быть подъемом по каналу Богоподобия.

Когда Господь желает что-то впустить в Структуру человека, то Он Сам приближает к Себе человеческое Я и действует через него. Таковы пророки. Пророки и святые – носители «особо приближенных» человеческих Я.

Искренность – признак высокого положения человеческого Я на лестнице Богоподобия. Нарушающие Искренность душевное лицемерие и ложь перед собой отодвигают человеческое Я дальше от Господа, опускают человека, понижают его Богоподобие. Искренность – чистота канала связи человеческого Я с Я Господа. Искренний человек обладает особой мощью духовного действия. Через искреннего человека выходит наружу Правда Его. Искренние люди – избранники Божьи. Они и в погибели остаются «живыми».

Восхождение человеческого Я по лестнице Богоподобия составляет одно из важных оснований духовной жизни человека. И более всего духовной чистоты.

Есть работа духовного роста, есть и работа духовного очищения. Чистота духа и одухотворенность близки по переживаниям, но не одно и то же. Грязь в душе – не отсутствие чистоты, а поругание чистоты душевного мира. И чистота души – не отсутствие грязи в душе. Духовная чистота – целомудрие душевного мира. Как целомудрие не достигается путем вычитания распутства, так чистота духа не добывается действием вычищения или преодолением прельщений. Духовная чистота не апофатическое явление (которое можно постигнуть в последовательном ряду отрицаний), а самостоятельная и активно действующая духовная сила, близко связанная и с Идеалосознанием, и с Искренностью, и с переживаниями агапической любви. Духовная чистота это «Божественная чистота», чистота Божьего сознания.

Чистота духовная чистит, растворяет всевозможную грязь жизни и ведет к святости. Духовная чистота бессильна в этом мире и бесполезна в практических целях, но необходима для внутридушевной жизни. Очищение души делает все более звонким голос человеческого Я.

Духовная чистота – одна из путеводных сил человеческой жизни. Духовная чистота – одна из потребностей «Я», двигающих или заметно корректирующих душевную жизнь во всех ее проявлениях. Говоря о чистоте самоотверженной любви (в которой отдается все и ничего взамен не требуется), мы тем самым указываем на движущий мотив такой любви – духовную чистоту.

Духовная работа Структуры производится по двум линиям – в чистоте и росте. Духовная жизнь человека определяется насыщенностью духовной чистоты и энергией духовного роста. Пробуждаясь к работе, душа все больше и больше наполняется духовными силами упорядочения, ясностью и теплом «чистоты Божеской». Духовная чистота – род «служения Богу, исполнение Его Воли по отношению к той Его сущности, которая поручена мне», как говорил Толстой, «соблюдение в чистоте порученного от Бога дара и вступление в жизнь, где нет осквернения Его, в жизнь другую: стремление к лучшей, высшей жизни и соблюдение себя в готовности к ней».

Для духовной чистоты человеку надо блюсти себя. Разврат, озлобленность, хищность с позиции духовной чистоты вызывает непереносимое ощущение нравственного кошмара. Общаясь с ребенком, любая женщина, а особенно мать сияет духовной чистотой и излучает тепло любви. Образ матери – образ совершенной человеческой беспорочности, образ духовной чистоты.

Духовная чистота сияет тем больше, чем выше по каналу Богоподобия человеческое Я. При этом оно и само становится полноценнее и активнее. Живое Я святого, прежде всего, основано на предельной духовной чистоте его душевного мира. Чем ближе к святости, тем выше человеческое Я. При этом святой не обязательно мудрец, даже обычно не мудрец.

Духовная чистота не позволяет обманывать ближнего, делать подлости, руководствоваться корыстью, культивировать грубую силу, жестокость, злобу, пренебрежение к целомудрию в самом широком смысле, не позволяет не чувствовать грязь и ложь разного рода и прочее.

Говорят, что беда нынешних людей в том, что они служат маммоне, не читают серьезное, опошлели, жаждут удовольствий и развлечений, что резко пал уровень духовного сознания, при котором (уровне) люди не в состоянии воспринимать мудрое. Я думаю, что главная причина нынешнего бедственного состояния общества в утрате духовной чистоты, в понижении ступени на лестнице Богоподобия.

Человеческое Я, Я-подобие, которое одно во всех людях, мы будем называть коренным Я человека.

Коренное человеческое Я одно и то же у всех людей, но у разных людей находится в большей или меньшей удаленности от Я-Подлинника, на разных ступенях лестницы Богоподобия.

Подъем коренного Я по лестнице Богоподобия – изменение качества его подлинности и вместе с тем качества жизни человека вообще.

В разные моменты жизни коренное Я занимает разные высоты. Положение коренного Я на лестнице Богоподобия меняется и в течение всей жизни, и этапа ее или день ото дня, то повышаясь, то понижаясь. И это во многом определяет состояние всей жизни человека.

Основные движения внутреннего мира человека вызываются или сопровождаются восхождением или нисхождением коренного Я. Но надо различать свойственный отдельному человеку общий уровень коренного Я на лестнице Богоподобия (на том или ином этапе жизни) от повышения этого общего уровня и подъемов или спадов относительно общего уровня.

Сознание жизни человека постепенно проявляется вместе с подъемом коренного Я по лестнице Богоподобия. Так что на вопрос: как жить? – надо отвечать: в соответствии с уровнем сознания жизни. И лучше, чуть выше, чем этот уровень.

В книге Бытия Имя Всевышнего (Имя "Я" Всевышнего) несет определенный смысл, который сообщается читателю, надо полагать, для того, чтобы указать на важное рабочее действие Его "Я".

"Корень Этого Имени в сущности означает не столько "Бытие" (как часто понимается), сколько "Становление". Слово это поставлено в особой языковой модели, указывающей на интенсивное переходное действие. Это – глагол, который стоит в будущем времени, но в таком будущем времени, которое обозначает переход к будущему. В первом приближении значение Имени: Осуществляющий и Дающий новое Бытие. Становящий Бытие – Тот, который приходит не продолжать, а обновлять Мир, даже и тогда, когда в предыдущем нет для этого оснований."

Если Имя Всевышнего означает "Становящий Бытие", то и включенное в Структуру человека "Я" призвано – «как подобие» Его Я – производить становление, становить человека. Созданное "как подобие" Я человека имеет в нем определенное рабочее назначение. "Я"-подобие должно быть Становителем чего-то в человеке или кого-то через человека. Именно как Становитель и в качестве Становителя коренное Я человека обладает и свободой, и волей.

Назначение человека не столько в том, чтобы совмещать свое "Я" с "Я" Господа (или переносить свое "Я" в Его "Я"), сколько в том, чтобы работать своим "Я", производить с его помощью Становление в себе.

«Я» человека – Божественная искра от Я Всевышнего, краткосрочный огонь, «что воссиял над целым Мирозданием и в смерть идет, и плачет, уходя». Качество искры – не гореть, а вспыхивать и зажигать. Человек своей жизнью вспыхивает и гаснет, как искра. И что-то должен суметь зажечь в Мире, Мирах или в себе.

"Я" в человеке громко объявляет о самом себе: "Я есмь!" Кроме человека, никто в Мире и Мирах не может произносить "Я" с большой буквы. Будучи в человеке искрой, Божественное "Я" стремится разжечь процесс становления новой подлинности.

Видя ситуацию внутренней жизни, в которой живут люди, нельзя не разувериться в возможностях их "духовной жизни". Но надо помнить, что "Я" действует в людях не для того, чтобы лишь в них исполнять свою работу и назначение. "Я" ориентировано не только и не столько на человека и на наличную Структуру его, сколько на нечто, существующее в сверхчеловеческом Мире и над его Структурой.

Я-Подлинник – в недосягаемых глубинах внутреннего мира человека. Взаимоотношение коренного Я и Я-Подлинника это взаимоотношение двух «Я», низшего и Высшего, Которое обозначает присутствие в Структуре человека Своим подобием – коренным Я.

В качестве первого лицао «я» грамматически позиционируется в ряду «я», «ты», «он».

Коренное Я человека позиционируется в отношении Я-Подлинника не в грамматическом лице и не отношении себя или «иного Я».

Сознание коренным Я Я-Подлинника выражается в формуле: «Я есть Ты, но Ты – Ты, а я – я». Такое отношение человеческого «Я» к «Я» Господа можно считать отношением в Нулевом Лице и говорить о молитвеном сознании-переживании коренным Я Нулевого Лица.

Человеческое Я несет сознание единичного выделенного Центра Всего Существующего. Но, ставя подпись на документе, человек меньше всего имеет в виду свое обладающее сознанием Центра Всего Я. Не выделенный Центр Всего приходит в гости, рисует чертиков или каждый день выбирает куда пойти. Обращенное к Я Господа человеческое Я не пишет стихи или романы, не может делать прежде сознательно намеченную работу, заниматься коммерцией, наукой, спортом, решать, где и с кем ему жить, и прочее, и прочее, от детства до смерти.

Человеческая целостность определена тем, что в ней есть «Я». Коренное Я всегда присутствует в человеке, сохраняя его целостность и единство, но само обычно не работает, не волит и не управляет. Целостность Структуры обусловлена не волящим действием коренного Я и не его сигналами управления, а самим присутствием коренного Я в ней.

Основная рабочая функция коренного Я – быть в Структуре, присутствовать в ней от начала и до конца жизни.

Само по себе коренное Я, Я-подобие участвует во всех тех жизнепроявлениях человека, которые обращены к Я-Подлиннику, к Нулевому Лицу. Но, чтобы выполнять Волю Всевышнего, коренному Я необходимо работать и работать в человеке, а не просто наличествовать в его Структуре. В коренное Я вложена неустранимая потребность быть активным деятелем Структуры человека – даже тогда, когда в нем вроде бы становить нечего. Это-то стремление и лежит, видимо, в основании огромного напряжения всяческой деятельности великого множества людей, менее всего помышляющих о страданиях становления духовной жизни в себе. Осуществляется оно через производные коренного Я.

Коренное Я задействуется в Структуре своими производными.

Связь агапической любви в состоянии святости, на вершинах жизни, не без оснований сопоставляется с жизнесознанием в начале жизни, в раннем детстве. «Будьте как дети», ибо малые дети живут под началом самого по себе коренного человеческого Я.

В середине первого семилетия жизни коренное человеческое Я уходит в тень. Его пост в Структуре занимают его производные.

Человек – подобие Господа в том смысле, что Я человека является подобием Я Господа. Допустить, что у каждого из нас свое особое подобие Господа, разумеется, нельзя. Подобие Я Господа в человеке, его коренное Я, одно и то же во всех людях.

У каждого человека своя личностность, которая являет себя во многих отношениях и смыслах. У каждого есть свое личностное «Я», которое есть производное коренного Я. Производные коренного Я образуют в Структуре человека систему Я-подобия.

Коренное Я надличностно и надиндивидуально.

Производные коренного Я – личностны.

Производных коренного Я несколько.

Душевный мир человека имеет три стороны, неслиянные и не разделимые.

Производные коренного Я должны соответствовать трем сторонам Структуры внутреннего мира человека.

Это – общедушевная сторона Структуры, общедушевный мир, в котором человек живет вместе со всеми. О ней мы будем говорить в следующем разделе этой книги.

Это и личнодушевная сторона, личнодушевный мир, в котором человек живет сам с собой. О ней мы говорим в этом разделе книги.

Третья сторона – сторона Встречи и Любви, в которой человек живет с человеком.

Назавем производное коренного Я в личнодушевной стороне Структуры личнодушевным Я.

Производное коренного Я в общедушевной стороне Структуры есть «Я-МЫ» общей народной жизни во внутреннем мире каждого человека.

В дружбе один человек обращен своим «Я» к «Я» другого человека и в некотором роде сплочен с ним. Это «Я-ТЫ» есть производная коренного Я на стороне Встречи.

Три производные коренного Я, на три стороны Структуры суть служебные образования, необходимые для работы Структуры. Они и существуют, пока цела Структура. Распадается Структура (смерть) – перестают существовать производные коренного Я.

Надиндивидуальное коренное Я – то, которое у всех людей одно и то же, которым они веруют, обращаются к Господу и которое обладает сознанием единичного выделенного Центра Всего существующего – не тщеславится и вообще неповинно в эготическом самосознании человека.

В отличие от коренного Я, личнодушевное Я индивидуально, у каждого человека свое собственное. Именно обладающего свободой принимать решения личнодушевное Я всякий в конкретной жизни признает своим «Я». Потому и бессмертие полагает не иначе, как с личнодушевным Я. Оно непосредственно руководит жизнепрохождением человека. И после смерти, как предполагается, личнодушевное Я переносится из тело в тело при реинкарнации или при воскрешении.

Личнодушевное Я в человеке стремится таким образом устремлять чувства человека и его действия, чтобы удовлетворять его психофизиологические, социальные и творческие устремления.

В каждой из сторон Структуры коренное Я образует производные. В каждой стороне Структуры производные коренного Я различаются на управляющие производные и волевые производные. Первые – свободно управляющие, являющиеся свободными Центрами управления в Структуре человека. Вторые – свободно волящие, являющиеся субъектами той или иной души.

Личнодушевное Я («Я» личнодушевной стороны Структуры) парное. Свободно управляющую составляющую личнодушевного Я мы так и будем называть управляющим Я. Волевую составляющую личнодушевного Я мы будем называть авторским Я. Индивидуальность личнодушевной жизни человека зависит от индивидуальности этой пары «Я».

Различие между той и другой производной в том, что в первом случае деятелем является не «Я», а тот элемент Структуры, который получает управляющий сигнал от него. Управляющее Я приводит некую инстанцию Структуры в действие и направляет это действие. Волящей в этом случае является инстанция Структуры, а не «Я». Во втором случае деятель – «Я», и «Я» производит волящее действие. Волевое авторское Я – не руль, а мотор.

У управляющего Я каждого человека свой особый почерк свободного управления. У авторского Я каждого человека свое своеобразие волящего лица.

Автор в социальном смысле – собственник произведений. Он создает продукт филической действительности, пригодной для восприятия другими людьми.

Авторское Я это не лицо автора какого-либо произведения, а то, что в человеке производит художество самого себя, творчество самого себя, самотворчество, самосоздание, внутриличностное саморазвитие собственной творческой волей, непрерывно действующей в потоке бодрствующей жизни, на ее событийном материале.

Авторское Я это Автор самого себя, Автор прохождения всей человеческой жизни.

Весь объем ежесекундной филической продукции воображения, представления, умозрения, любования и прочее есть продукция авторского Я данного человека. В этом смысле авторское Я есть действующий субъект Структуры.

Библейское Древо Познания есть Древо обретения авторского Я, которое организует филическую действительность для внутреннего потребления – в том внутричеловеческом мире, в котором оно живет и действует.

Саму творческую энергию и творческую волю авторское Я человека не вырабатывает; оно изменяет уровень и накал творческой энергии.

Управляющее Я потому и «Я», что организует конкретную работу инстанций Структуры, обладающих особенностями, характерными и своими только для данного человека.

Управляющее Я искусный и не жесткий координатор работы в Структуре. Управляющее Я – свободно управляющая производная коренного Я в личнодушевной жизни. Управляющее Я – свободный Центр управления личнодушевной жизни.

Управляющее Я способно вводить человека в самые разные состояния жизни, и в состояние покоя и неподвижности, и в состояние азарта, и в состояние счастливости душевной. Управляющее Я бывает счастливо, несчастливо и множество переходов от одного к другому. И в разных состояниях по-разному управляет Структурой.

Управление Структурой свободным Центром Управления управляющего Я (ЦУ «Я») зависит от индивидуальных параметров и наполнения отдельных инстанций Структуры, их возможности взаимодействия, их сочленяемости, богатства и особости содержания. ЦУ управляющего Я в каждом человеке свой и во всех разный. Более того, он многократно изменяется в течение жизни, от эпизода к эпизоду, от явления к явлению, в зависимости от переживаний и самосознания. Способен меняться ежемгновенно.

Свобода ЦУ личнодушевной жизни и, значит, ее достоинство, определяется тем, насколько управляющее Я в состоянии воздействовать на любой элемент Структуры, в том числе и на высшую душу, и на элементы плотской жизни.

Характер и стиль управления управляющим Я изменяются при подъеме или опускании коренного Я по лестнице Богоподобия.

Управляющее Я и авторское Я – двойной субъект личнодушевной жизни человека.

Мелодия жизни, наигрываемая личнодушевным Я (управляющим Я и авторским Я вместе), связана с изменениями в коренном Я – как в перспективе всей жизни, так и в отдельных моментах.

Управляющее Я и авторское Я вместе переживают доброе и злое вне себя и добро и зло в себе.

Мы вынуждены пользоваться представлениями мира отграниченности, и потому заявляем о производных коренного Я как об отдельных от него инстанциях. Все производные коренного Я, о которых мы говорим и о которых будем говорить, суть грани личностного функционирования единого «Я», исполняющие разные личностные функции в Структуре. Они отделены своей функциональностью, входя в единое целое «Я» человека.

Коренное Я – центр единой системы «Я» человека – одно и то же у всех нас. Индивидуальное «Я» – в производных коренного Я. Есть индивидуально управляющие и есть индивидуально волящие производные коренного Я. Обилие этих «Я» не должно смущать читателя, поскольку все они ответвления одного и того же.

Авторское Я само по себе мы знаем в художественном или интеллектуальном творчестве.

Управляющее Я само по себе мы знаем в особых состояниях своей внутренней жизни, которые мы некогда назвали холостыми режимами. О них сказал Толстой:

«... часто (а может быть, и всегда) наше довольство, недовольство жизнью, наше впечатление от событий происходит не от самих событий, а от нашего душевного состояния. И этих душевных состояний, очень сложных и определенных, есть очень много. Так есть состояние стыда, состояния упрека, умиления, воспоминания, грусти, веселости, трудности, легкости. Как возникают эти состояния? Не знаю. Но знаю, что бываю в состоянии стыда, и тогда все стыдно, а если не к чему приложить стыд, то стыдно беспредметно. То же с состоянием упрека, с умилением, то же с воспоминанием, как это ни странно. Все вспоминаешь, а нечего вспоминать, то вспоминаешь то, что сейчас есть, и то, что вспоминал это еще прежде; то же с грустью, веселостью...» (54.160, 161).

Бывает тяжело на душе, и все тут. И бывает радостно. Даже если признать, что названные здесь Толстым душевные состояния вызваны каким-то начальным впечатлением или событием, то почему-то именно это событие, а не какое-то иное обусловило восприятие ряда дальнейших событий жизни, ничуть не менее ярких, чем то, которое их вызвало?

Благодаря управляющему Я внутренний мир человека обладает способностью выбора и свободно самозапускается в некоторое состояние предшествующей готовности войти в тот или иной рабочий режим, осуществляемый авторским Я.

Управляющее Я и волящее авторское Я по большей части действуют в паре, но и каждое само по себе.

В бодрствующем состоянии человека управляющее Я всегда дежурит, никогда не покидает свой пост. Нужны многие специальные усилия, чтобы снять рабочее напряжение управляющего Я.

Жизнь наполовину состоит из моментов, которые не требуют авторских усилий. Авторское Я активно включается в работу Структуры время от времени, в творчестве, скажем, или в отдельные моменты, когда для прокладывания дороги жизни требуется участие назначающей воли, то есть в момент поступка.

Те движения жизни, которые не требует активной работы авторского Я, совершаются в обязательном присутствии управляющего Я.

Управляющее Я – бодрствующее Я. Сон – специальный режим Структуры, в котором управляющее Я выключается, теряет управляющую силу. В сновидениях действует (на ином поле жизни) авторское Я. Сон разрывает парность двух производных личнодушевного Я.

Разрушает парность личнодушевного Я и гипнотизер. Погружая в состояние искусственного сна, он выключает управляющее Я в пациенте, что дает ему возможность подменить волю авторского Я пациента волей свого авторского Я.

Несвободный ЦУ тела есть своего рода программное обеспечение жизнепрохождения общеприродно обусловленного человека.

Согласованность и непротиворечивость внутреннего мира человека были бы возможны, если в сторонах Структуры действовали только свободные Центры Управления. Но каждая из сторон Структуры находится еще и под управлением несвободного Центра Управления – ЦУ тела.

Само по себе действие управляющего Я мы не четко знаем потому, что знаем его в составе Блока Управления, вместе с Центром Управления тела.

У человека что-то с желчным пузырем, и у него изменился характер. И причина и следствие тут указаны верно. Но надо понимать, что причина не событие и не явление, а управляющий сигнал в одном пласте Структуры, а следствие – в воспринимающем сигнал управления другом пласте ее. И то, что переносится из одного пласта в другой, не действие и явление, а импульс, сигнал. Сигнал мог и не дойти. Тут нет абсолютно жесткой связи. То, что произошло (случилось, изменилось) под действием сигнала управления, могло произойти по внутренним причинам жизнедействия низшей или филической души. На ту и другую душу действуют и другие управляющие сигналы, которые могут ослабить и даже уничтожить сигнал ЦУ тела.

Сигналы от ЦУ тела – заданы, установлены, несвободны, и потому у наблюдающего за телом создается впечатление, что человек и есть его тело, плоть.

Основные параметры и особые черты несвободного ЦУ зафиксированы в мозге. Мозг – управляющий, тот, кто правит, влияет, а не тот, кем управляют, кто действует и работает. Влияние управляющего мозга может быть совсем не определяющим для управляемого, того, кто решает, следовать ли указаниям управляющего или не следовать, и что делать по этому поводу. Тут задается нечто, что становится определяющим, когда нет достаточно мощных конкурирующих влияний и правлений. Это тенденция, предрасположение, но не диктат. Вернее, чем больше влияние свободного ЦУ, тем слабее диктат. Сила свободы в ЦУ «Я» может стать бесполезной при особо нахрапистом, агрессивном, жестоком и напористом ЦУ тела.

Человек, у которого свободный ЦУ бездействует, несомненно, находится под диктатурой ЦУ тела. И наоборот, когда управляющее Я или другая производная коренного Я мощная, то она составляет конкуренцию ЦУ тела и подавляет его управляющие сигналы, хотя и не может их уничтожить.

Несвободный ЦУ тела определяет общеприродно обусловленного человека. У каждого из нас своя специфика ЦУ тела: по полу, по этносу, по возрасту, от отца с матерью. Два человека различаются по тому, «что на роду написано», то есть по индивидуальным особенностям ЦУ тела. Поскольку у каждого свой несвободный ЦУ, постольку есть и вынужденная колея, несвобода жизнепрохождения. Судьба в не малой степени осуществляется в силу индивидуальных предустановлениий и установлениий несвободного ЦУ в человеке.

В несвободном ЦУ тела заложена, во-первых, программа формирования Структуры, внутриструктурных взаимодействий и установления личностных параметров Структуры. Строительство Структуры в процессе жизни осуществляет ЦУ тела. И, во-вторых, программа управления того, что сформировано в Структуре. Несвободный ЦУ начально организовывает и им же организованным управляет.

Несвободный ЦУ действует непрерывно и этим держит Структуру в рабочем состоянии.

Влияют на работу несвободного ЦУ и болезни тела, и особенности физиологического состояния его. Влияют и всевозможные плотские возбуждения.

ЦУ тела разносит порчу, когда сам испорчен. Подверженный порче несвободный ЦУ тела надо держать в строгих рамках, ибо он калечит все инстанции Структуры и их взаимодействия.

В этой связи надо отметить, что ко всему тому, что связано с сексуальной жизнью следует относиться предельно осторожно, сознавая, что вожделение наиболее остро и сильно выражает само чувство жизни плоти и является одним из самых мощных средств ЦУ тела.

Тело, будучи пределами отделенности, обращено вовне, на восприятие внешнего мира и вовнутрь душевного мира как несвободный ЦУ. На несвободный ЦУ идут воздействия извне, которые корректируют его работу и его обращенные внутрь Структуры управляющие сигналы.

Несвободный ЦУ действует по заложенной в него программе, но с учетом всех входящих восприятий, значений, впечатлений, которые управляют внутренним миром человека с помощью несвободного ЦУ тела и являются его составной частью.

Только в некоторые моменты жизни ЦУ тела работает сам по себе, независимо от внешних влияний. И на ладонях, и на глазах, и на языке, и на ступнях, и в ушной раковине – во всех входах, через которые тело впускает в себя Мир, существуют точки, представляющие все (или основные) органы тела. Мир воспринимается не одними органами чувств, а всем телом. И оно правит в Структуре в соответствии с тем, что воспринимает извне. Правит весьма жестко.

Несвободный ЦУ это не только то, что задано генетикой и астрологией, но и всем, что человек воспринимает в жизни. В этом смысле наш Мир, насколько он доступен человеку или воздействует на него, является несвободным ЦУ человека.

Многие программы несвободного ЦУ надо прежде запустить. Это не обходится без свободного ЦУ «Я».

Условие существования крупицы от Сокровенной Глубины Господа в качестве «подобия» в человеке состоит в том, что это «подобие» своими производными помещено в тело, что оно совмещено с телом.

«Я» и тело завязаны так, что как только прекращает функционировать тело, так прекращает действовать «Я». Смерть – смерть тела. При смерти разрушаются заданные телом пределы отделенности человека и прекращает функционировать ЦУ тела, держащий всю Структуру вместе, в несвободе, в подзаконности. Без ЦУ тела Структура не может существовать и разваливается. Между двумя центрами управления Структуры есть вполне таинственная связь.

Непостижимость посмертного существования в том, что при попытке разорвать сознание своего «Я» и своего тела человеческое Я перестает быть человеческим Я и человек перестает быть человеком. Если после смерти тела «Я» и сохраняется, то это никак не управляющее или другое производное коренного Я, и не оно само.

Без тела, дающего «Я» сознание отделенности и тем вычерчивающее его сознание единичности, «Я» человека было бы совсем призрачно, фантомно, не смогло бы служить установителем в «знании себя» и определителем этого знания.

Тело для «Я» – «мое», то есть принадлежащее «Я». Тело – грань двуединства «Я и тело», придающая определенность и четкость человеческому «Я». Взаимосвязь двух Центров правления Структуры – одна из тайн человека.

Тело человека – грань двуединства «Я и тело». Реально существует «Я» в теле, «Я» и тело вместе, хотя функции управления (и другие функции) у них разные. Не сама по себе генетика, астрология или этнос задают исходные параметры человека и осуществляют их, а именно «Я» в генетике, астрологии, этносе, социальной среде и прочем.

«Я» и тело в одной связке. Вследствие этого то, что происходит в теле, скажем, его страдания, могут переводить «Я» из одного состояния в другое.

Свободный и несвободный ЦУ в дуэте и результат – не какофония, а слаженное и цельное Произведение жизни человека.

«Я» и тело в человеке – единое целое, единый Блок Структуры.

Свободный ЦУ «Я» и несвободный ЦУ тела во всех трех сторонах Структуры не могут не быть вместе, одно без другого. В Структуре человека есть единый Блок Управления «Я-в-теле». Этот Блок Управления Структурой разтроен по трем сторонам Структуры. В каждой из сторон Структуры – два Центра, центр «Я» и центр тела.

Блок Управления личнодушевной жизни – Я-в-теле – это управляющее Я и тело. Переживание Я личнодушевной жизни нам дано в теле, то есть в навигации человеческой жизни.

Естественный сон возникает от импульса несвободного ЦУ тела, выводящего свободный ЦУ «Я» из активной работы.

Несвободный ЦУ устанавливает правила в Структуре.^*) Это своего рода программа, вложенная в саму Структуру. Свободный ЦУ «Я» действует в Структуре наподобие оператора, имеющего возможность изменять программные установки и управляющие импульсы, идущие от несвободного ЦУ. Свободный ЦУ «Я» действует в рамках, установленных несвободным ЦУ тела. Поле действия свободного ЦУ «Я» устанавливается в границах, данных несвободным ЦУ тела.

Строгий порядок в Структуре и ее устойчивость – от несвободного начала, от ЦУ тела. При таком порядке и такой устойчивости духовная жизнь замирает и результативная духовная работа Структуры невозможна. Установленный ЦУ тела порядок в Структуре постоянно нарушается под воздействием ЦУ «Я».

Провокации от ЦУ тела могут быть утихомирены или поддержаны ЦУ «Я». Так чаще всего и делаются дела в Структуре.

ЦУ «Я» во всех сторонах Структуры не формирует Структуру, а более или менее эпизодически вмешивается в процесс формирования ее несвободным ЦУ. ЦУ «Я» подает управляющие сигналы разной настойчивости и слышимости тому, что сформировано и управляется ЦУ тела. Таким образом, свободное самоуправление ЦУ «Я» зависит от специфических параметров элементов Структуры, которые в свою очередь зависят от управления ЦУ тела. Далеко продолжая эту мысль, можно отметить, что несвободный ЦУ определяет работу свободного ЦУ. Впрочем, слово «определяет» не подходит тут потому, что несвободный ЦУ слепо формирует то, что формирует, не зная, что из этого выйдет, не имея задания на выполнение. Свободное ЦУ «Я» оценивает то, что получается от осуществления программ формирования и управления несвободным ЦУ, и действует в соответствии со своей оценкой.

Управляющее Я или другое производное коренного Я, будучи свободным ЦУ Структуры, управляет ею силой, полученной от коренного Я. Но какой силой управляет несвободный ЦУ тела? Откуда у плоти такие потенции и возможности – править внутренним миром человека и его филической и даже его высшей душою? Открытый вопрос.

Поклонники кошек и собак, утверждая, что их любимцы «думают», не учитывают того, что они совершенно не в состоянии «думать про себя». Это могут только существа, обладающие авторским Я и филической душой. В разговоре с самим собой авторское Я моделирует действительность и производит некоторые мысленные и воображаемые действия с этой моделью, как с подлинником, и обдумывает предстоящее.

Филическая жизнь пронизывает все наше существование. Человек сталкивается с нею и когда углублен в себя, и когда обращен наружу. Это моя «авторская» жизнь в самом широком смысле слова, включая сюда и творческую жизнь и все те управляющие решения в жизни, которые я принимаю.

Человек, в отличие от животного, есть Автор своей жизни. Автор этот входит в состав филической души и своей филической жизни.

Авторского Я, которое мечтает или делает брачное предложение, не могло бы быть без коренного Я. У животного, которое не мечтает и не делает сознательно намеченную новую работу, нет ни того, ни другого Я.

«Я», обдумывающее как обойти конкурента, не то «Я», которое в молитве обращено к Я Госпола. Но это и не совсем разные «Я».

Филическая душа, воспринимая или принимая в себя действительность, создает разного рода мнимые двойники, которые живут филической жизнью. Таков ее способ принятия в себя иной, чем она, действительности. И само авторское Я есть мнимый двойник коренного человеческого Я, его заменитель в филической душе.

Создать двойник значит создать другое такое же. Создать мнимый двойник значит создать особую производную оригинала, самовыставляющуюся не авторизированным вторичным образованием, каковое оно есть на самом деле, а дубликатом оригинала, еще одним, таким же.

Надиндивидуальное коренное Я и сугубо индивидуальное авторское Я соотносятся не по модели подлинника и подобия (как это между Я Господа и коренным Я человека), а по модели действительно существующего и его призрака, привидения, но не фиктивного отражения, которое производит игра света в зеркале, а действующего и действенного волевого начала.

Задача авторского Я четко ощутима: варить кашу человеческой жизни. Для этого дела авторское Я обладает назначающей и творческой волей в филической душе. Как Автор жизнепрохождения конкретного человека авторское Я есть волящий деятель. Как творческое лицо оно обладает творческой волей, волей, а не сигналом управления.

Авторское Я – самостоятельное и личностно волящее начало, реально действующее в предоставленной ему сфере, необходимое для краткого временного промежутка человеческой жизни и исчезающее по смерти. Смерть это не только прекращение функционирования тела и управляющего Я, но и прекращение существования авторского Я.

Как производное от коренного Я авторское Я необходимо для существования в Структуре и только в Структуре, для врѐменных и временны̀х целей. По распаде Структуры само по себе авторское Я исчезает как фантом.

Коренное Я и авторское Я переживаются по-разному. Если коренное Я сознается выделенным центром Всего существующего, то авторское Я – исключительно мой центр и переживается в качестве волевого начала себя, обладающего глубинной личностной волей, которая творит и внутренний мир и событийный ряд жизни, создает картину жизнепрохождения в самом широком смысле слова.

Коренное Я царствует. Управляющее Я управляет. Авторское Я есть более всего и прежде всего творческое действие, без которого нет человека. Как Автор жизнепрохождения конкретного человека авторское Я есть волящий деятель.

В делах человеческих, в суете сует, в сфере деятельности Автора – коренное Я молчит. В то время как авторское Я не только производит особенную и в деталях только этому человеку свойственную работу, но и работает в каждом по-разному. Каждый человек обладает своим особенным авторским Я, пестует его и уникален в этом отношении.

Коренное Я не находится в гуще событий и переживаний всей внешней и многих сторон внутренней жизни человека. Авторское Я и управляющее Я – два деятеля личной жизни человека, всех действий его внутренней жизни , в результате которых тот или иной акт внешней жизни может или не может состояться.

Авторское Я создает тайный образ себя для себя и образ себя для других. Но если первый весьма консервативен, то второй подвижен, все время корректируется, варьируется, приспосабливается, совершенствуется и тем держит авторское Я в работе. Авторское Я крайне мнительно, словно за ним постоянно наблюдают со стороны.

Авторское Я поверх всего другого отпечатывается в мимике, походке, повадках, посадке. Индивидуальность выражения лица, как правило, отражает стремление авторского Я показать себя вовне. Именно авторским Я человек являет себя другим людям. Женщина во внешнем облике. Мужчина во всем том, что демонстрирует его положение среди людей.

Все люди делают вид, изображая не совсем то, что они есть на самом деле, создавая ложное представление о своем внутреннем мире и личности. Таково стандартное состояние человека. Авторское Я, целый день меняя амплуа (социальное, домашнее и прочее), исполняет всяческие роли. И это не игра, а работа авторского Я. Есть работа авторского Я наружу (для других) и работа авторского Я для внутреннего употребления (для себя).

Авторское Я – маска, которую на себя надевает человек. Мы узнаем другого человека не только по чертам лица, но по совмещению этих черт с выражением авторского Я. Если можно было сделать пластическую операцию авторского Я, то мы вряд ли узнали бы знакомого человека.

Именно авторское Я вступает в соперничество с авторскими Я других людей, принимает другое Я в качестве конкурирующего, находящегося против или напротив него.

Человек сильной воли покоряет человека слабой воли властным взором. Чужое авторское Я насильно включается в филическое «я-место» другого человека и овладевает его волей. Объект тут исключительно авторское Я, а не управляющее Я.

Авторское Я – и читатель, и зритель, и слушатель. Создавая произведения, становясь автором, авторское Я непосредственно обращается к авторским Я других и через авторское Я каждого стремится проникнуть во всякую душу. Стремление к славе обеспечено чисто филической потребностью самовозвышения авторского Я в других глазах.

Человек что-то скрывает сам от себя или лжет себе. Сокрытие это производит авторское Я. Искренность возможна только, когда центр ударения жизни смещен из филической души в высшую душу, и когда высшая душа стремится выразить себя, почти не обращая внимания на сигналы авторского Я или подавляя их.

Авторское Я способно ставить цели и задачи. Это и цель житейского устроительства – так, как оно представляется ему наиболее привлекательным или удобным, престижным, дающим авторскому Я выставить себя в более достойном или высшем по какому-либо статусу виде. Такие его желания могут и не иметь общего с мирскими целями, например, цель самоудовлетворения или искусства для одного себя.

Авторское Я – тот центр, который воспринимает всё, что приходит из действительности, который отбирает образы и смыслы в соответствии со своими целями и задачами, который реагирует на все то, что он выбрал, и заставляет разные инстанции Структуры действовать как единая воля в соответствии со своей волей и добиваться определенных жизнедвижений. Автор – великий комбинатор, использующий и разум поступков низшей души, и интеллект, и проницательные возможности филической души и ее творческую волю, и многое другое.

Авторское Я это и творчество, и воля. Именно авторское Я делает человека волевым человеком. Авторским Я человек терпит боль, побеждает страх, доставляет управляющему Я то, что в данный момент соответствует его самочувствию и самосознанию.. Без воли авторского Я человек не смог бы трудиться, производить хлеб, не только потому, что для этого необходима творчески добытая производственная хватка, но и потому, что ему надо свободно заставить себя производить этот труд.

В человеке всегда борется самоволие низшей души и тела, с одной стороны, и воля авторского Я, с другой. Когда низшая душа хитрит, то авторское Я внимательно наблюдает за этим процессом, вмешивается в него, когда пожелает, и корректирует ход событий. Видения хитрости сами по себе, без участия авторского Я, почти никогда не появляются в человеке. Им для работы нужна санкция авторского Я, которую, впрочем, они обычно получают.

Авторское Я и потакает телу и низшей душе, и заставляет человека делать многое из того, что не угодно его низшей душе и его телу. Авторское Я кое-что позволяет или запрещает низшей душе и телу. Но оно не может быть в единстве с плотью и несвободным ЦУ тела.

Другая структурная задача авторского Я и филической души в том, чтобы, воздействуя на человеческую животность, понизить уровень ее несовместимости с высшей душой. В конечном счете авторское Я противоборствует низшей душе и плоти не для того, чтобы подавить то или другое, а для правильно направленной и потому продуктивной работы Структуры.

Внушение в основном действует через авторское Я, самовнушение – под назначением управляющего Я.

Авторские Я, будь они бездарные или одаренные, суть объекты агитации и пропаганды. В этом (общественном) смысле авторское Я, в отличие от коренного Я, можно рассматривать как начало несвободы человека.

Будущее время существует только для филической души. Авторское Я в филической душе пытается предвидеть будущее, всегда заглядывает в будущее, соизмеряет нынешнее с ожидаемым и соответственно действует. Автор считает последствия и, вообще-то говоря, вольготно живет перед будущим. Любовь-влюбление, филическая любовь всегда есть мечта о будущем счастье с предметом любви. Авторское Я в чистом виде живет в мечтах. Мечта о будущем всеобщем счастье, мечта о Царстве Божьем, филического происхождения, создана творческим актом авторского Я в человеке.

Не исключено, что авторское Я втайне испытывает духовное мучение своей мнимости и звучностью стремится пригасить его.

Если в подлинном росте – как росте высшей души, так и росте коренного Я – увеличивается полнота жизни человека, то в ложном росте – росте филической души и авторского Я – усиливается звучание «Я» в человеке. По большей части ложный рост есть средство самозвучания, дает яркость самоощущения и остроту переживания себя.

В стандартом случае авторское Я находится в центре Структуры – в центре ударения сознания человека. В таком качестве мнимый двойник коренного Я как бы собирает внутренний мир вокруг себя. Структурно человек исполнен с авторским Я в качестве центра сознания его. Если бы центр ударения сознания был размещен в высшей душе, то это был бы совершенно другой человек.

Грехопадение, быть может, и состояло в том, что центр ударения сознания разместился в филической душе. Без грехопадения филическая душа должна была работать исключительно на высшую душу, не вмешиваясь в функционирование ее и не впадая в противоречие с ней.

Грехопадение можно понять как извращение сознания «Я», при котором ударение сознания перешло от коренного Я к его мнимому двойнику, авторскому Я. Из-за такой подмены авторское Я взяло на себя многие важные функции законного центра Структуры, коренного Я.

Создаваемые авторским Я проблемы в жизни человека – не столько в возникновении авторского Я, сколько в том реальном значении, которое оно принимает в Структуре человека. Результат грехопадения – неправомерно высокое значение авторского Я. Авторское Я – наместник, который повел себя хозяином поместья. Обитатели же поместья словно не знают подлинного хозяина и принимают наместника за своего властелина. Подлинным хозяином человека было и остается коренное Я, но хозяйничает в Структуре авторское Я.

Авторское Я исходит от коренного Я и во многом служит ему. Оно обеспечивает Веру конкретными религиозными представлениями , создает стратегию и методику Вероисповедания. Авторское Я утверждает пафос чистоты в филической душе. И не только в делах религиозных, но и в науке, в искусстве, филические переживания которых схожи с переживанием Веры. Для жреца искусства или науки, как и для культового служителя в храме, важнее всего не духовная или научная истина, а самоощущение собственной духовной чистоты, обеспечиваемой его служением. Искусство для эстета, наука для ученого, обряд для священника, мысль для философа суть неисчерпаемый источник и высшее начало чистоты филической души. В понятии изящного сочетаются понятия чистоты и красоты, представляющиеся одинаково ценными как для человека искусства, так и для человека науки.

При некоторой потребности в переживании Идеала авторское Я воздвигает зримый идеал, к которому всякий может приложиться душой.

Что означает призыв: «будьте как дети»? Дополняя и структурно конкретизируя вопрос, заострим внимание на том знаменательном моменте раннего детства, когда ребенок сознает себя настолько, что способен сказать про себя: «Я». Во внутреннем мире малого ребенка в эти драматические минуты рядом с коренным Я возникло сначала управляющее Я, а потом (года в три) авторское Я, он назвал (узнал) свое Имя – и от этого уровень Богоподобия коренного Я понизился в нем.

Чем дальше человек запускается в жизнь, чем больше он теряет непосредственность, тем больше авторское Я завладевает им, обретает большую мощь и власть над человеком, больше становит себя центром Структуры и хозяином положения в ней. Одновременно с этим коренное Я все более опускается по лестнице Богоподобия. Коренное Я скукоживается, авторское Я расправляется и забирает силу. Настой духовный чистоты, от которого сияние детства, разжижается в процессе взросления. Редко кому удается сохранить духовную чистоту в серединные годы жизни.

Чтобы увидеть и уяснить Структуру человека, ее сначала надо разобрать на составные части, а потом собрать в целое. В этом немало условного, искусственного, но искусственность и условность пропадет, когда удастся собрать то, что разбиралось по элементам.

Эго в человеке и «Я» человека – разные инстанции Структуры.

Понять человека, не различая «Я» и эго, нельзя.

Человеческое Я по своему подобию с Я Господа сознает себя единичным выделенным Центром Всего существующего. Сознание эго напоминает сознание выделенного единичного центра, но не Центра Всего, не «Я», а центра психофизиологической составляющей индивидуальности человека.

Эго – это та моя личностность, которая отличается от других человеческих личностностей и в этом смысле выделяется. Эго утверждается своей особостью, а не всеобщностью, как утверждает себя «Я». Вне своей индивидуальности человеческое эго не существует.

Личность человека – широкое понятие, включающее и систему «Я», и эго низшей души. Эго – еще не вся индивидуальность, а закваска индивидуальности, которая внесена откуда-то в земного человека и заквашивает по-разному в зависимости от того, в кого она внесена. Эго есть то, из чего выделяется личная психическая доминанта человека, определяющая его характер и его темперамент и вообще все то, что вырисовывается уже во младенчестве.

Блок Управления у каждого работает по-своему, но это индивидуальность управления, а не индивидуальность управляемого, которое создается эго.

Без эго не было бы человеческой индивидуальности.

Сознание в себе центра Всего существующего не может быть индивидуальным. Поэтому коренное Я у всех людей одно и то же. Сознание эго – сознание своей особости, а то и исключительности. Поэтому эго у каждого человека свое.

Без «Я» человек – нечеловек. Без эго увидеть человека вроде бы можно, а то и желательно.

Эго локализовано в составе низшей души человека. «Я» не локализовано в Структуре, являясь тем собирающим Структуру в единое целое и ею управлеющим центром, в котором все в ней сходится.

Эго низшей души знает себя иначе, чем знает себя «Я». У эго нет сознания духовной Власти, нет Веры. У эго вообще нет тех чувств жизни и сознаний жизни, которые есть у «Я» и о которых мы сказали и еще будем говорить.

Осознание коренного Я у всех людей одинаково. Сознание авторского Я в Структуре у каждого свое, личное. Потому, что оно живет вместе с эго.

Взамоотношение «Я» и эго во многом определяют жизнедействие всей Структуры.

В многосложной деятельности «Я» в Структре нет второго плана. Второй план внутреннего мира человека, с его задними мыслями, создается эго.

Эго представляется главным и алчным потребителем всевозможных благ жизни в человеке. Эгоцентризм – не пустой звук и не фигура речи, а буквальное выражение того основного стремления, которое вытекает из натуры эго, по установкам которого живет абсолютное большинство людей.

«Я» человека может не любить, не уважать, а то и ненавидеть эго человека, стремиться избавиться от него, как от помехи себе.

«Я» правит движениями в Структуре. Эго самовольно и способно противостоять любым движением в Структуре. Эго – волит для себя. «Я» выставляет ударение на себе.

Эго – один из центров меня во мне. Действия эго могут быть оспорены и даже заблокированы действиями других моих центров – в системе «Я» Структуры или от высшей души.

Устремления эго часто противостоят устремлениям «Я».

«Я» влечется к встрече человека и человека. Люди встречаются своими «Я». Эго встреча не нужна. Эго одного человека когда пассивно, когда активно отталкивается от эго другого. Дружба есть союз «Я», несмотря на расхождения эго.

Общедушевное МЫ (МЫ-Я в человеке) осуществляет внутриобщедушевную солидарность людей, их преданность и уважение друг к другу, не нуждающееся в противостоянии с МЫ других Общих душ. МЫ не знакомо с врагом. Коллективное эго существует не иначе, как в противостоянии с другими коллективными эго, живет в расчете на врага, защите от него или нападении на него.

«Я» и эго внедрены в человека из разных Источников.

Смысл большинства вводимых здесь понятий станет ясен только при последующем изложении. Таково понятие «я-места», которое весьма и весьма продуктивно для понимания процессов в Структуре человека.

Про коренное Я можно сказать, что оно есть «место» Я Господа в человеке. Но это такое «место», которое уже есть «Я» – «я-место». Прежде, чем сказать, что коренное Я существует "как подобие" Я Господа, надо сказать, что в человеке есть "Я-место" Господа Бога.

Чтобы коренное Я смогло держать всю Структуру в целостности, вроде бы нужно, чтобы в каждой из душ Структуры было «место» для этого «Я» – «я-место» души. Коренное Я можно условно понять как промежуточную инстанцию между Я Всевышнего и «я-местами» душ в Структуре человека.

Душа Структуры потому и душа, а не только участок чего-то целого, что в ней есть «я-место», на которое она сфокусирована и которым она прикреплена к «Я»; душа существует в Структуре благодаря тому, что она включена в Структуру вокруг «Я».

Говорить, что одна и другая душа живут совместно во внутреннем мире человека, не совсем точно. Они живут "со-местно", в сочленении своих «я-мест».

«Я-место» души – то средоточие ее, которым она привязывается к коренному Я, то есть то, которым душа включена в Структуру.

У филической души есть свое «я-место», через которое просвечивает авторское Я.

Само по себе филическое «я-место» обладает теми же (разумеется, ослабленными) силами воли и веры, что и авторское Я. Филическое «я-место» заявляет о себе в первые месяцы жизни ребенка и за два-три года его жизни, еще до появления авторского Я в нем, производит гигантскую и чисто творческую работу, без которой младенец никогда не смог бы стать ребенком. Отметим и то, что эго (и вся психофизиологическая жизнь низшей души) и филическое «я-место» (и всё в филической душе) разобщены в ребенке (поэтому, кстати, он так легко отвлекается от нужд плоти, переключаясь на игру).

Покуда ребенок воспринимает плоть матери своей плотью, он живет в сознании нераздельности с ней. Эго ребенка смутно осознает себя тогда, когда ребенок приходит к сознанию своей отдельности от матери. Но года в три у человека возникает сознание Автора самого себя, авторского Я. Эго ребенка переживает родителей всемогущими существами. Авторское Я верит в них и воспринимает их заоблачными идеальными существами, которые быть неправыми не могут.

Все религиозные чувства, которые взрослые внушают детям, ложатся на сознание их авторского Я и переживаются им. Авторское Я есть субъект религиозных переживаний детей. Да и сами религии, со всеми своими сказочными представлениями, фантазией и наивностью, со всеми переживаниями защищающих человека божественных сверхмогущественных существ, грубые и самые грубые способы их задабривания или воздействия на них, вообще вся религиозная фактура как будто создана для детей младшего и старшего возраста. Взрослые пользуются всем этим, надо полагать, потому, что их религиозное сознание и религиозное чувство остается, как и у детей, в ареале чувств и сознания авторского Я.

Переживание, свойственное эго и филическому «я-место» ребенка, близко к переживанию коренным Я взрослого человека Вседержителя, Владыки Неба и Земли. Сначала ребенок принимает родительское (для него – Божеское) за свое. А потом взрослый принимает Божественное за свое родительское.

Собственно говоря, человек делается человеком, во-первых, когда в нем возникает авторское Я и он (пусть пока в потенции) становится Автором самого себя и, во-вторых, когда авторское Я его филической души сцепляется с эго низшей души. Первое и второе случается, видимо, не одновременно, а с некоторым возрастным зазором.

Эго человека способно принять в себя или на себя некоторое «Я». Практически же (то есть без особой на то необходимости) в «соместностность» с эго входит не коренное Я, а его мнимый двойник, авторское Я, которое до этого заняло свое законное «я-место» филической души. Образуется филиоживотная инстанция Структуры, которую мы называем Самостью или нижним человеком Структуры.

Мы говорим о Самости как о структурном взаимодействии в единстве эго и авторского Я. Можно представить Самость как авторское Я, вселенное в эго. Когда мы говорим о разуме-хитрости низшей души, то имеем в виду не столько разум эго, сколько разум Самости, то есть вместе авторское Я и эго. Интеллект же – исключительное свойство филической души и авторского Я в ней.

Выделить эго низшей души, чтобы разглядеть его в собственных пределах, совсем не просто. Эго управляемо назначающей волей авторского Я. В общем смысле Самость есть взаимопроникновение двух действительностей. Одно из них – эго – живет в собственной среде природной земной жизни. Другое же, авторское Я, находясь во взаимопроникновении с ней, являет себя в иной (филической) действительности.

Самость боится самой себя и за саму себя. Отсюда проистекает стремление человека обрести сознание превосходства над другими (или быть не хуже других), обострение сознания и чувства себя перед другими, в отдельности от них и всегда в некотором противостоянии им, борьбе за себя.

Самость – благодаря и индивидуализации эго и личности авторского Я – источник эгоизма и эготизма, самовыставления, гордости, тщеславия, славолюбия. Самость оскорбляется и радуется, желает принизить другого и само испытывает унижение, само возвеличивается, бахвалится, завидует, возмущается, предъявляет претензии другим и отвергает претензии других, ликует, преклоняется и отталкивается.

Самость в Структуре человека намечается непосредственно после появления на «я-месте» филической души авторского Я, то есть года в три. К годам семи Самость уже образована и безраздельно правит отроком.

«Я» концентрирует жизнь, в которую оно вносится, прессует ее, усиливает ее напряжение, увеличивает полноту жизни и мощь ее волевого начала. Низшая душа и эго в ней связаны с авторским Я и получают от этой связи новую и большую полноту жизни. Авторское Я увеличивает полноту жизни и низшей души, и нижнего человека, и плоти. Особо подчеркнем, что такое увеличение полноты жизни происходит не от глубин низшей души, а извне ее, инициировано иной, филической душою и ее правящим центром. Что грозит извращениями и даже порчей психофизиологической жизни.

Беда не в том, что авторское Я входит в пару с эго (как бы поселяется вместе с ним) и что филическая душа образует единство с низшей душою, а в том, что, вселившись, оно работает так, как бы работало эго. От этого животное чувство жизни человека разгорячается. Включение мотива филической жизни в человеческую животность приводит к извращенной жизнедеятельности низшей души (под влиянием воображения, скажем), к мнимо наивысшей полноте, которой необходимо самореализоваться во всех направлениях.

В алчности, из-за которой столько зла, не животный, а самостный мотив, в исполнении которого доминирует филическая воля. Капиталы, роскошь, самостное положение человека в обществе и многое, многое другое нужны авторскому Я в Самости, потребности и претензии которого безграничны.

Животное удовлетворяет плотское вожделение с любой самкой. Все то, что в человеке сверх этого – от авторского Я, вселившегося в эго. Филиопсихическая (самостная) страстность доводит естественные сексуальные домогательства до состояния, когда человек, «теряя голову», способен совершить то, что иначе не совершил бы.

Сфера борьбы и войны между людьми в весьма незначительной степени связана с низшей душою и ее требованиями, но в огромной мере – с авторским Я и его требованиями в Самости.

Иногда авторское Я в Самости ограничивает ее благо или благо себе, но всегда ради другого блага Самости, более важного для нее. Источник самопожертвования, в отличие от самоотречения, не в высшей душе, а в авторском Я и Самости.

Самость становится бесовской, когда ее авторское Я возбуждено и разгорячает ее. Отсюда общерелигиозное требование держать в смирении свое человеческое. В общем случае авторское Я управляет всеми действиями человека и большинством внутренних процессов в нем. Почти все люди живут с такой Структурой, в которой Автор контролирует как низшую и филическую души, так и пассивную, «нерожденную» высшую душу. Единственно полноценно действующей инстанцией здесь является Самость; высшая душа же оказывается ее придатком, наростом, чем-то второстепенным и ни в коем случае не самобытийственным – «сверх-я» (сверх авторского Я), над-я, около-я.

Человек, который не знает, что в нем производится какая-то неземная работа для высших целей, не нуждается ни в ком другом, кроме авторского Я, которое находится в центре клубка плоти, низшей души и филической души. Его высшая душа несвободна, несамостоятельна и способна лишь следовать указаниям и влияниям, идущим на нее извне. Жизнь его – не Путь жизни, а хождение по жизни, прохождение по возрастам ее. Он находится всегда в одной и той же стадии духовной жизни и дезориентирован в главных вопросах душевного мира человека и, прежде всего, в вопросе духовной свободы.

В некотором приближении духовная жизнь это собственная жизнь высшей души. Кое-какие люди (среди тех, которые более или менее основательно включены в круговорот культурной жизни), приписывают духовную жизнь и духовную свободу авторскому Я и филической душе. Под духовной свободой они разумеют творческую свободу, а то и свободу самовыражения. Происходит подмена духовной жизни и ее свободы филической жизнью и свободой творческой воли как таковой. Творческая воля почитается высшим проявлением духа, не подлежит контролю и способна скрывать свою работу на зло.

Работая на самого себя, авторское Я дарит яркое наслаждение, которое человек склонен принимать за наслаждение духовное. И потому ставит самотворчество авторского Я на пьедестал, выставляет его знаменем духовной свободы и тем самым совершает подмену ценностей своего душевного мира. Обожествлять собственно творческую деятельность опасно.

Злоупотребление наслаждением филического кайфа в конце концов приводит к извращению творческой воли и неспособности авторского Я трудиться в Структуре так, чтобы исполнять свою основную работу. Но не только. Творческая воля в этом режиме как бы вычерпывает себя из резервуара авторского Я. Режим этот долгое время не может быть стабильным и переходит в другой режим, но в порченом и обманном виде, в котором Самость утверждается подпольно. Самоцельный режим авторского Я чуть раньше или позднее становится на обслуживание Самости.

Мнимая духовная жизнь филической души есть своего рода мнимый двойник подлинной духовной жизни высшей души. Мнимая духовная жизнь многое делает для становления и развития собственно филического Мира. Но она не может и не должна исполнять в человеке роль духовной жизни и обретать ее значение в нем.

Высшая душа существует благодаря принадлежности каждого к роду человеческому. Нет человека, в котором высшая душа никогда не подавала бы голос, не сообщала о своем присутствии сигналами от своей жизненности и разумности. Однако во внутреннем мире человека много разных сигналов, импульсов звуков, голосов, куда более властных и звучных, чем сигналы высшей души. Поэтому сигналы высшей души далеко не всегда слышны в человеке. Если человек не привык обращаться к своей высшей душе и не постарался расслышать ее голос, то звуки ее потеряются в нем, их легко ослабить или заглушить. Есть люди, которые живут так, словно высшей души в них нет. Она, конечно, есть в каждом, но не всегда находится в рабочем состоянии, не всегда работает в Структуре, не оказывает действие, не побуждает волю, не заставляет прислушаться и остановиться.

Высшая душа не только призвана подавать голос, свидетельствуя о своем существовании, но и воздействовать на человека. Человек что-то понял про себя и жизнь вообще, или покаялся, и одно это движение высшей души переворачивает его, да так, что он на мгновение или навсегда становится иным человеком.

Чтобы высшая душа смогла активно включиться в жизнь человека и потрясти весь внутренний мир его (а такова вроде бы ее задача в нем), она должна иметь возможность оказывать давление на реально правящее и непосредственно действующее начало Структуры, на Автора самого себя, на авторское Я. Для этого высшая душа должна быть соединена с авторским Я филической души Структуры действенной связью, подобной той какая существует в Самости между филической душой и низшей душой.

Эту вторую основную инстанцию Структуры человека мы в прежних наших работах называли душевным Я. Вместо этого не совсем удачного названия введем понятие верхнего человека Структуры или серафической личности.

Строго говоря, серафическая личность не совпадает с верхним человеком Структуры.

Понятие серафической личности восходит к представлению об особом существе в Метаструктуре, способном внедряться в высшую душу человека. Это существо мы, в отличие от серафима христианской ангеологии, называем серафом. Внедряясь в высшую душу, сераф превращает верхнего человека Структуры в серафическую личность.

Можно сказать и иначе. Верхний человек у большинства людей находится в неявленном состоянии. Серафической личностью надлежит называть явленное состояние верхнего человека Структуры.

Серафическая личность похожа на передаточный ремень, накинутый на колеса авторского Я и «я-места» высшей души. Нет его – и авторское Я предоставлено самому себе (и от этого столь радостно работает на самое себя).

Серафическую личность мы знаем (сознаем и чувствуем) не саму по себе, не потому, что она в нас есть, а по её работе и в её работе — в жизни. В праздности, неподвижности серафическая личность уминается в Структуре.

Прежде мы рассматривали Структуру по горизонтали и видели три души ее. Теперь мы увидели ее по вертикали. Три души Структуры создают два основных действующих субъекта Структуры, каждый из которых связан двумя душами. Вместе серафическая личность и Самость образуют то, что представляется одним – единым душевным миром человека. Человек реально не чувствует в себе три разные души, пусть и спаянные воедино. По двойственности жизнечувствования – деления на высшее и низшее в себе – человек знает присутствие в себе двух по-разному действующих субъектов своего душевного мира.

В Структуре человека словно два человека – низ одного с верхом другого. Может быть, что один милый, добрый, умный, а другой палач палачом. Два этих субъекта – не ангел и зверь, а верхний человек, одухотворенная серафическая личность и нижний человек, приземленная Самость.

В Структуре два вертикально сросшихся человека. Где кончается один, там начинается другой. Они совершенно неразрывны.

Человек не сборное существо, так как серафическая личность и Самость имеют общую инстанцию, обладают одним и тем же авторским Я, благодаря которому нет и не может быть разрыва между ними. Авторское Я существует в Структуре и для самодеятельности человека, и для его жизнеспособности, и для его творчества. И для соединения с высшей душой в серафической личности.

Если Вы, зная себя так, как только Вы один знаете себя, глянете на себя со стороны, то обнаружите в себе два состыкованных человека. У них столь несоответствующие друг другу мысли, чувства, движения, что трудно понять, как они уживаются и не раздирают Вас на две стороны. Как один может быть душевно слабым или подлым в присутствии другого, которому всякая душевная слабость и подлость отвратительны? Один не склонен слушать другого. То один заправляет Вами, то другой.

Самодеятельность верхнего человека может быть только намечена. Самодеятельность нижнего человека есть всегда, кроме исключительных случаев, когда нижний человек полностью подчинен верхнему человеку.

Обычно люди (и судящие о них научники) видят в себе и других только нижнего человека, принимая верхнего человека за черту нижнего или его выдумку. Редкие люди, желая общения с верхним человеком, только его в другом и ищут; и разочаровываются, когда в нем заявляет о себе нижний, поражающий своей «низменностью», своим несоответствием высшему.

Духовная жизнь есть жизнь высшей души как в отношении других высших душ, так и во внутреннем мире человека. При такой постановке вопроса сугубо творческая жизнь человека может выноситься за пределы духовной жизни.

Когда жизнь высшей души совмещается с жизнью филической души, обрамляется и поддерживается ею, когда жизнь высшей души разрабатывается творческой волей авторского Я, тогда духовная жизнь становится творческой духовной жизнью.

Духовная жизнь, то есть жизнь высшей души, начинается с вопросов.

Обычно человек не столько мучается вопросами, сколько ищет ответы. Он открывает книгу для того, чтобы получить ответы на некоторые вопросы, которые могут его направленно заинтересовать. Здесь впереди ответ, а не вопрос.

Любое Вероисповедание менее всего возбуждает вопрос, оно сразу, без поиска в душе дает ответ. Общая привлекательность любого Вероисповедания в том, что оно дает ответы на могущие возникнуть вопросы.

Философская система дает ответы, нельзя сказать, что на незаданные вопросы, а только на такие вопросы, которые введены в умственный обиход и которые могут и не быть введены в переживания духовной жизни.

Наука – обширный сборник ответов. Вопрос, на который не видно ответа, не является предметом науки и не вводится в научную деятельность. Вопросы, на которые не ведутся поиски ответов, не интересуют ученого, хотя могут заинтересовать человека и стать переживаниями творческой духовной жизни.

Вопрос – первое и отчетливое проявление творческой духовной жизни.

Серафическая личность Структуры живет творческой духовной жизнью.

Достоинство культуры зависит от того, куда она обращена. Обращена ли она вниз и обслуживает Самость (то есть творческую животную личность человека) или еще и вверх, на серафическую личность, и в какой мере культурная жизнь пользуется, руководствуется, служит, имеет в виду духовную жизнь человека.

Духовная жизнь человечества отчасти сохраняется в творчестве, в культуре, в памяти о творческой духовной жизни. Не будь этого, и человечество духовно погибло бы.

Каждый человек может найти в культуре тот пласт, который поведет его к ему посильной духовной жизни. В этом один из метафизических смыслов культуры.

Надо различать жизневоззрения, пытающиеся удовлетворить Самость и её упования, и жизневоззрения, настроенные на запросы серафической личности.

Надо разделять самостную филиоэротическую любовь нижнего человека и любовь филиоэденскую, любовь высшей души и верхнего человека.

Бывает, что серафическая личность и Самость работают отдельно друг от друга, бывает, что находятся в диалоге. Совесть, раскаяние, самопонимание рождаются в состоянии диалога. «Познай самого себя» – призыв к диалогу серафической личности и Самости.

Человек всегда живет двойной жизнью: жизнью Самости и жизнью верхнего человека (серафической личности). Человек – существо противоречивое. Это не недостаток его, не недоделанность или упущение высших сил и не козни Дьявола, а неустранимое свойство, вытекающее из устройства человеческой Структуры, в которой действуют два лица: Самость и серафическая личность.

Два основных лица Структуры живут разной жизнью. Живя Самостью, человек бывает одним, в другой момент, когда живет серафической личностью – совсем другим. Совмещаются эти два лица в нем потому, что конструкция Структуры внутреннего мира человека двулика. То один субъект вылезает на передний план душевной жизни, то, иногда через секунду, другой.

В Структуре человека изначально заложены противоречия, необходимые для ее работы. О конкретном человеке трудно и непродуктивно говорить в целом: он такой-то или такой-то. Принципиально важно, что в нем есть Самость, и она такая-то, и есть серафическая личность, и она такая-то. Это два разных лица, живущие под одним управляющим Я, но всегда ли вместе?

Сочетания лиц Самости и серафической личности в одном и том же человеке причудливо. В причудливости этой особый драматизм душевного мира человека. Не редкость, когда одно лицо человека привлекает, другое отвращает. Даже можно любить одно лицо человека и ненавидеть или презирать другое.

Все, что заслуживает гордости, добывается серафической личностью. А гордится авторское Я, и гордится Самостью.

Взаимоотношения серафической личности и Самости должны являться основным предметом изучения внутреннего мира человека. Под этим ракурсом хорошо бы переосмыслить всю массу накопленных наблюдений психики человека. Но помнить при этом, что Самость и серафическая личность, взаимодействуя в Структуре, не борются друг с другом как светлое и темное.

Структура – не поле битвы, а рабочее поле, на котором идет работа прорастания нового, работа мучительная, которая переживается как процесс возобладания высшего над низшим и даже подавления одного другим. Но это не подавление, а духовный рост, связанный со всё большим и большим переносом ударения сознания и центра тяжести жизни из Самости в серафическую личность.

До человека, у которого заблокирован духовный рост, не достучаться. До него донести нельзя; он не воспринимает; заранее отвергает. Он не пробиваем духовными силами, только обольщением.

Всеми людьми личнодуховной жизни особенно ценятся люди, готовые признать свою вину и потому постоянно чувствующие себя виноватыми. Чувство вины связано с работой совести в человеке, предполагает духовный рост, свидетельствующий о работе серафической личности. Люди, которые всегда сознают себя правыми, живут под властью Самости. Это люди духовно неподвижные и в этом смысле мертвые.

Самость у человека духовной неподвижности постоянно обостряется. И чем дальше по жизни, тем Самость больше овладевает душевным миром. Духовная неподвижность это не ровное состояние, а деградация. В личной духовной жизни могут быть два состояния: либо духовный рост (пусть и с падающей скоростью его), либо духовная деградация.

В присутствии верхнего человека в себе нельзя жить спокойно. «Спокойствие – душевная подлость», говорил Толстой. Если человек спокоен, то, значит, так распорядилась его Самость, исхитрившаяся уравновесить саму себя с тем, чтобы серафическая личность не мешала ей, не вмешивалась в самостную жизнь.

События в Самости всегда повод для движений в серафической личности. Самость в потоке жизни создает проблемы для серафической личности, которые ей приходится решать. То, что авторское Я натворило в Самости, выносится в серафическую личность на суд, на одобрение или осуждение высшей души, которая может и отменить действия авторского Я. И потому энергичность духовного роста определяется тем, насколько активна и эффективна реакция серафической личности на действия авторского Я в Самости.

Управляющее Я в человеке управляет в соответствии и с индивидуальными особенностями авторского Я в Самости, и с теми ситуациями, в которых ставит человека жизнь, и с тем, что происходит от его столкновения с другими людьми, со своей судьбой и т. д.. Во всем этом действует именно Самость человека. У высшей души самой по себе не было бы никакой возможности вникать в дела Самости и ее жизнь, если нижним полюсом серафической личности не являлось то самое, что участвует в потоке жизни Самости, – авторское Я.

Психические переживания, вызываемые жизнедействием Самости, переходят в серафическую личность и воспринимаются высшей душою. Некоторые из психических переживаний, переходя в переживания серафической личности, воспринимаются препятствием для жизнедействия высшей души и вызывают ее реакцию. Работа духовного роста по большей части происходит в серафической личности по тем провокациям, которые возбуждают авторское Я в составе Самости и, переносясь в область серафической личности, вводят его в действие.

Серафическая личность по преимуществу живет от Самости. Самость в каждом из нас самодеятельная и проживает свою жизнь, то активизируясь, то становясь пассивной. Серафическая личность реагирует на проявления жизни Самости. Важна не столько активизация Самости и ее энергии жизни, сколько то, что за ней реактивно следует в серафической личности. Важна не страстность Самости, а момент освобождения от страстности Самости. Если Самость не действует, то и серафическая личность обычно безмолвствует.

Серафическая личность начинает работать в событийном потоке, в который включена Самость. И работать с разной степенью интенсивности. Наиболее интенсивная реакция серафической личности на Самость приводит к активизации жизни серафической личности. В течение нашей жизни редко бывает, когда Самость в бодрствующем состоянии человека не действует и не поставляет горючий материал для огня жизни серафической личности.

Вовсе не обязательно, чтобы серафическая личность незамедлительно реагировала на действия Самости и ее переживания. Память у человека существует не в последнюю очередь для того, чтобы жизнепроявления и жизнечувствования Самости сохранять во времени и затем, в любой момент, предъявлять серафической личности на осмысление и суд.

Совесть всегда как бы запаздывает, и это не может быть иначе. Если бы совесть опережала действия Самости, если не было того, на что она реагирует, то не было бы действия совести и ее самой. Сказать, что совесть действует одномоментно с тем, на что она реагирует, тоже нельзя. Конечно, совесть способна реагировать, пока не совершен поступок, когда возникло только побуждение к поступку, когда поступок проигрывается в воображении или в уме, то есть когда авторское Я готовится стать Автором поступка или внутреннего движения Самости. Но и в этом случае совесть, не давая совершиться поступку, реагирует на ранее возникшее побуждение.

Можно попытаться оценить достоинство Структуры в данный момент дробью: серафическая личность, деленная на Самость. Но в том и другом присутствует авторское Я. Эта дробь определяет авторское Я; когда оно, скажем, более подотчетно высшей душе, а когда крепче управляет эго.

Авторское Я то обращено к эго низшей души и работает в составе Самости, то переключается на высшую душу и работает в составе серафической личности. Быть здесь и там, одномгновенно, авторскому Я тяжело. Авторскому Я легче жить, перенастраиваясь в один момент туда, в другой сюда. Тем более что серафическая личность сама определяет момент реагирования на Самость. Поэтому жизнедействия серафической личности и Самости обычно разнесены во времени и могут переживаться по отдельности. Что приводит к парадоксальным последствиям.

Все, что заслуживает покаяния, совершает Самость; а само покаяние совершает серафическая личность. Сама по себе Самость оправдывает себя некими соображениями, но каяться не в состоянии. Серафическая личность своими достоинствами и высотами может оправдывать если и не Самость, то всего человека в том, что он совершает как Самость.

Каждый человек в своей жизни вольно или невольно совершает низость, гадость, подлость, грех. Из сознания свой низменности, гадости, греховности есть выходы. Первый и вечный предоставляет свободный духовный рост – покаяние. Для покаяния нужны мощные духовные усилия и соответствующие стремления. Если таковых нет, то возможен путь самооправдания. Одно из них в том, что я делал сослепу или меня вынудили, или еще что-то. Другое в том, что наряду с моей низостью во мне есть и светлые высоты, перекрывающие те темные силы моей души и ее деяния, которые я хочу оправдать. Не мерзость представить мерзостью, а указать человеку на высоту его духа и тем не лишать его самоуважения.

Аскетические усилия нужны человеку не только для того, чтобы принести природные потребности в жертву, совершить подвиг воли или внутреннего очищения умалением психофизиологических потребностей и прочее. Аскетические устремления это стремления серафической личности, а не Самости. Они свидетельствуют о влиянии назначающей воли серафической личности на Самость и о том, что усилия серафической личности достаточно результативны, чтобы заставить Самость произвести действие, которые она не желает. Аскетическое действие зримо свидетельствует серафической личности о результате его волевых усилий. Человек стремится к аскетизму, чтобы, ложно или нет, ощутить могущество своей серафической личности. Серафическая личность вроде бы удовлетворена, когда аскетическая воля побеждает. Так это или не так, но аскету кажется, что его серафическая личность обладает полноценной назначающей волей и правит в Структуре.

Обычно достоинство человека определяется по нравственным (хороший или плохой человек), или интеллектуальным (умный – глупый), или волевым (сильный – слабый) и прочим критериям. Но есть и еще критерий, в другой координате: значительность и незначительность человека.

Хороший и добрый человек может быть хорошим к одним или в одних обстоятельствах и нехорош к другим и в других обстоятельствах, пусть в виде исключения. Незначительный человек – всегда незначителен и значительным, практически говоря, не становится. Если он вдруг на миг стал значительным, то он навсегда перестал быть незначительным. Незначительность – постоянная характеристика человека, постоянное состояние жизни, которое, кроме самых редких исключений, не может быть изменено.

Человек может быть добрым, умным, сильным, но незначительным. Среди нас столько хороших и незначительных. Но есть значительные и нехорошие.

Вне зависимости от талантов человека и от вида, который он делает, есть среди людей люди значительные. Значительный человек узнается не сразу, при более или менее серьезном общении с ним, узнается, даже если он чужой тебе. Значительность – не качество филической души, ее творческих возможностей или возможностей авторского Я; и не качество высшей души и как бы не имеет к ней отношения. Значительность – это качество и достоинство серафической личности, которая придает особую значимость и Самости.

Значительность не означает исключительность. Значительность в человеке такая же норма, как ум или доброта.

У значительного человека есть особое сознание глубины метафизических (метаструктурных) вод своей жизни. Он плавает не на мелкой воде, а на полноводье.

Структура внутреннего мира человека целостна (благодаря коренному Я и несвободному ЦУ тела), но души, которая могла бы отлетать от тела или влетать в него, нет. Структура образуется, строится, выстраивается в процессе жизни человека и распадается по смерти. Ниже мы попытаемся понять, что остается от нее в посмертном мире.

В отпущенном плоти сроке жизни Самость съедается, угасает и умирает, а серафическая личность, напротив, все растет и оживает. Серафическая личность способна выйти из человека вполне ожившей. Нижний человек, Самость, живя, идет к смерти. Верхний человек, серафическая личность, когда живет, идет к несмертию или бессмертию. Верхний человек, в отличие от нижнего, не страшится уходить из этого Мира: не страшится старения, смерти и всего, что приближает к ней. Не боится и людей.

Люди толпы (в том числе и люди культурной толпы) потому и в толпе, что верхний человек в них спит, его словно не существует, тогда как нижний человек вместе с другими такими же скакунами скачет в общем табуне.

Верхний человек во внутреннем мире большинства людей спит, почти не пробуждается или полупробужается. Большинство проживают жизнь во власти нижнего человека. Нужно, что-то исключительное, чтобы верхний человек встрепенулся в них.

Серафическая личность активизируется не только, реагируя на Самость, но и сама по себе. И по нескольким линиям. В автономный режим серафическую личность вводит и Общая душа, и импульс коренного Я, и посланец свыше в высшей душе человека. Активность серафической личности возбуждается и от серафической личности другого человека. При этом серафическая личность может заниматься своими делами, не обращая внимания на нижнего человека, не зная и не желая знать, как и куда несет его; но может пытаться управлять им, задавать ему ход.

Через серафическую личность высшая душа имеет возможность присутствовать в авторском Я, в том числе и в работе Самости. Это присутствие наживается в течение жизни и ставит печать высшей души на авторском Я, работающим в режиме Самости.

Каждый из нас поставлен перед другими людьмии соизмеряет себя с другими Самостью. Самость – всегда перед кем-то и ставит человека перед глазами кого-то. Она мнит себя и не может иначе (если не себя лично, то в качестве частицы общедушевной Самости). Серафическая личность не принимает в этом участия, – хотя бы потому, что она не обращена вовне, не способна видеть себя со стороны (для нее и нет внешней «стороны»), не замечает себя среди других, как это происходит с Самостью.

Люди соприкасаются своими Самостями, ими вступают в борьбу или образуют содружество. Встреча душ происходит между серафическими личностями людей.

Самость предъявляется другому человеку при первом общении. Чтобы вникнуть в серафическую личность другого человека надо сродниться с ним, лучше – полюбить его. Серафическая личность вполне открывается ближнему как «своему другому Я».

Мудрость высшей души никогда не возвысит и не изменит практический разум, хитрость низшей души и Самости. Первое не имеет влияния на второе. Иное дело – интеллект филической души, который способен отменить любое решение разума низшей души. Авторское Я обладает куда более мощной назначающей волей в Самости, чем действующая на Автора назначающая воля серафической личности.

Высокие порывы высшей души разбиваются потому, что они действуют не непосредственно на Самость или низшую душу, а через авторское Я, в котором много и мнимодушевного и обманного и самообманного, ненадежного, иллюзорного и, главное, самовольного.

Когда человек остается наедине с самим собою, то его авторское Я не включено в событийный поток и его провокации, а свободно решает, куда ему переключаться, на Самость или серафическую личность. Не сказать, что решает само, вполне и окончательно, так как испытывает воздействие и управляющего Я, и высшей души, и эго.

От авторского Я зависит исполнение, к которому призывает высшая душа. Если плоть одолела человека, то не следует считать побежденной высшую душу. Плоть и низшая душа никогда не побеждают высшую душу, с которой они не имеют непосредственных точек соприкосновения. Низшая душа в составе Самости подчиняет авторское Я – и вместе с этим и ту установку, которую высшая душа в составе серафической личности предложила авторскому Я. Когда говорят: «человек слаб», то имеют в виду «слабость» его высшей души. В действительности же эта «слабость» – в неприспособленности сил высшей души непосредственно воздействовать на низшую душу человека. Силы высшей души не предназначены на это, их сила в другом, не в подавлении низшей души.

Высшая душа – душа становящаяся, создаваемая, качественно изменяющаяся, всегда духовно растущая (иначе – отмирающая), то есть переходящая во все более и более высокое состояние. Высшая душа – то, что призвано к духовному росту; это основное и необходимое проявление ее жизни и живучести. Не растущая высшая душа мертва. Именно это восходящее движение высшей души – а не сила ее воздействия на самовольное авторское Я или эго низшей души – воспринимается нами большей полнотой всей нашей жизни.

Природа серафической личности и Самости разная. Поэтому верхний и нижний человек часто работают отдельно друг от друга, хотя у них общее звено авторского Я. Вполне может быть, что серафическая личность, включающая в себя авторское Я, почти не воздействует на Самость, включающую то же авторское Я. Самость и серафическая личность в значительной мере функционируют как самостоятельные инстанции Структуры, в той или иной степени учитывающие присутствие и волевое влияние другой инстанции. Поэтому человек то такой, то совсем другой, то светится, то погружен в темень, то высок, то низок, то пошл, то благороден, то мудр, то хитер, то глуп, то горд, то смирен, то эгоист, то альтруист. Центр тяжести жизни человека мечется, переустанавливаясь с серафической личности на Самость, и наоборот.

Человек живет так или живет иначе в соответствии с горизонтом своего духовного зрения. Обычно горизонт этот до чрезвычайности близок – все основные вопросы, даже вопрос жизни и смерти, не говоря уже о вопросах подлинного и поддельного, истинного и ложного, находятся за горизонтом зрения большинства людей, не зримы ими. Люди путаются в том, что составляет жизнь каждого. Даже то, что перед горизонтом, видно расплывчато и туманно. Узость и слабость духовного зрения свидетельствует: человек живет преимущественно Самостью. Если смотреть глазами нижнего человека, нижнего себя, то, разумеется, горизонт близко, ничего не видно. Хорошо бы подняться ввысь, посмотреть сверху, верхним человеком, да Самости никакого расширения горизонта зрения не нужно, она не ставит перед собой глубинные вопросы, свойственные духовной работе серафической личности. Чтобы зрение усилилось и горизонт расширился, необходимо сдвигание центра тяжести Структуры с Самости на серафическую личность. Даже небольшое перемещение такого рода резко изменяет ситуацию во внутреннем мире человека.

Малейшие изменения в серафической личности могут существенно изменить жизнечувствование человека. Чтобы это произошло, нужно, чтобы знаемое серафической личностью (его «слово непроизнесенное») было им узнано, произнесено в душе, раскрыло себя выражением в чувстве и мысли, было закреплено в качестве добытого, стало фактом душевной жизни. Многое дается тому, кто может взять много.

Хотя авторское Я и в Самости и в серафической личности одно и то же, но повернуто оно разными сторонами. Воля авторского Я выступает в Структуре в разных качествах. Она может быть и исполняющей, и назначающей, и работающей сама на себя. Исполняющей волей авторское Я работает в серафической личности. Когда авторское Я работает в Самости, то оно задействуется в Структуре своей назначающей волей. Влияние высшей души на нее в этом случае минимально.

Для изменения центра тяжести Структуры необходимо ослабить назначающую волю авторского Я в Самости, и усилить его исполняющую волю, действующую в серафической личности. Собственно духовная жизнь всегда подразумевает одоление авторского Я высшей душой.^*) Авторское Я как бы загоняется в Самость, становясь подчиненным началом в составе серафической личности. Без этого духовная жизнь пробуксовывает и сходит на нет.

В обиходе говорят о теле и душе в теле. Это вполне справедливо в отношении животного. Структура же внутреннего мира человека содержит ДВА блока.

Связь свободного и несвободных начал управления в человеке составляет единый Блок Управления «Я-в-теле».

Другой Блок Структуры – личностный Блок Самости и серафической личности, основанный на Блоке душ, на душевном Блоке, на том, что, видимо, и следует называть «душою» человека.

Управляющее Я включено в Блок Управления личнодушевной стороны Структуры в качестве одного из двух полюсов его, а авторское Я – в Блок душ, душевный Блок, в качестве одного из трех основных субъектов его.

Структура задается Блоком «Я-в-теле», действует в душевном (личностном) Блоке, жизнь которого находится под контролем Блока Управления и постоянно корректируется им.

Образ всадника на лошади один из самых древних образов, иллюстрирующих движения внутреннего мира человека. Используя его для анализа работы Структуры, представим всадника Блоком Управления, а лошадь душевным Блоком.

Волевые производные коренного Я (и прежде всего авторское Я) мы изобразим на рисунке Структуры отдельно от коренного Я, в «я-месте» филической души. А управляющие производные (прежде всего управляющее Я) – совмещенно с коренным Я.

Положение о том, что Мир воспринимается и вносится внутрь Структуры телом, не совсем верно. Точнее сказать, что Мир внутрь Структуры вносится Блоком Управления, который и отделяет внутренний мир человека от внешнего Мира. Внешний мир воспринимается и проникает внутрь Структуры через Блок «Я-в-теле».

В некотором смысле Структура человека заключена в пределы Блока «Я-в-теле». Люди отгорожены друг от друга не отдельно тело от тела и отдельно «Я» от «Я», а «Я» и телом вместе. Человек отграничен от человека не по душам Структуры, не по личностному Блоку ее, а по Блоку Управления. Один человек отделен от другого своим Блоком «Я-в-теле» и им же соприкасается с ним.

Каждая волящая производная коренного Я более или менее властно назначает жизнедействие той или иной инстанции Структуры, то есть в отношении нее обладает назначающей волей, которая противостоит или совпадает с собственной устремленностью исполняющей воли этой инстанции. В общем случае назначающая воля определяет направление работы исполняющей воли. Само по себе «Я» мы не знаем без хотя бы самого малого его воздействия на исполняющую волю того или иного элемента Структуры.

Без «Я» душа – не душа, а некоторое образование, находящееся в складском состоянии или под началом извне.

Если высшая и филическая душа не хаотично, а направленно работают в нас, то это происходит благодаря мощи той назначающей воли, которую их "Я" придает им.

Когда мы говорим о том, что одна инстанция Структуры судит низшую, то имеем в виду, что один субъект судит другого, что одно «Я» обсуждает и назначает другое «Я». Далеко не каждый из нас способен в свободном порядке порицать себя судом совести, хотя у каждого по его принадлежности к человечеству есть высшая душа. Но у большинства людей высшая душа не являет себя в свободном нравственном чувстве и мудрости потому, что в ней нет субъекта – ее «Я», что она безличностна.

Все люди несут в себе высшую душу, но личностно неодухотворенный человек не может запустить ее в работу, и она не видна в его глазах потому, что в высшей душе его нет «Я».

Есть безвольная совесть и есть совесть-приказ. Безвольная совесть мало что меняет во внутреннем мире человека, она есть и ее вроде бы нет, она не разрешает и не запрещает, она не работает, не переживается, не волит сама и не направляет волю. Терзания совести начинаются тогда, когда в высшую душу включается «Я».

Некое «Я» совестью или покаянием свидетельствует о пребывании назначающей воли в высшей душе.

Активно работающее в высшей душе «Я» придает ей назначающую волю и создает серафическую личность.

Жить личнодуховной жизнью значит жить высшей душой, в которой включено «Я». «Я», способное управлять высшей душой, некоторые мыслители в различение и в противовес тем «Я», которые действуют в нижней сфере Структуры человека (плотское Я, самость, эго, личность и пр.) и присущи человеку как таковому, называли духовным Я.

Мы будем различать духовное Я и серафическое Я. И то и другое является субъектом личнодуховной жизни. Духовное Я есть высшее выражение серафического Я, и о нем мы поговорим в другом месте.

Без серафического Я у человека нет потребности нравственного совершенствования (совершенствование тела, плоти, психики, творческих способностей – сколько угодно). Сама мысль о нравственном совершенствовании неприятна такому человеку.

Сама по себе высшая душа не становится первопроходцем в своих делах истинности, искренности, совести. Духовное Я запускает движения духовного роста высшей души. Бывает, что под воздействием духовного Я человек вдруг отвергает давнее свое убеждение или утверждение, на основании которого он занял наиболее выгодную житейскую позицию. Или меняет мировоззрение потому, что обнаружил: оно не соответствует «своей истине», которую добыла и понесла в себе его высшая душа. Без пробойной силы серафического Я не скажешь себе правду о себе.

Без духовного Я человек может быть и умен и тонок, даже талантлив, но ему от себя самого сказать нечего. Нет в нем и той петельки, за которую его можно зацепить крючком более высокого сознания. Он духовно не цепляем. Люди же серафического Я – люди личнодуховной жизни – сами стремятся зацепиться или, по крайней мере, не прочь принять в себя струю более высокого сознания жизни.

Давний вопрос: способно ли искусство изменять людей? Людей личнодуховной жизни, людей серафического Я может, несомненно.

Человек серафического Я получает некую определенную индивидуальную задачу, исполнение которой зависит только от него и ведет к личностному бессмертию. Носителю серафического Я следует в жизни обнаружить свое задание и реализовывать его. От этого зависит и метафизическая, и земная удача или неудача его жизни.

Внутренний мир людей серафического Я (людей зрелого сознания жизни) можно уподобить горючей жидкости, а людей без серафического Я (людей стартового сознания жизни) – воде. Первые загораются и разгораются от огня. Вторые при нагревании бурлят и кипят, но и гасят тот огонь, который подносят, чтобы зажечь их.

Носителю серафического Я дано то, что не дано человеку стартового сознания жизни. Откровения, озарения, прозрения разного рода получает только человек зрелого сознания жизни. Только он может быть носителем высших интуиций. Это прежде всего интуиции разума на глубокую мысль, мистические интуиции и интуиция «своего»: своего образа одухотворенности, своего мировоззрения, своего духовного служения, своей истины, своего другого Я, своей Общей души, своего Пути жизни.

У человека стартового сознания жизни не бывает собственного, неразговорного интереса к коренным вопросам человеческой жизни.

Человек стартового сознания жизни может быть хорошим, честным, добрым, но только человек зрелого сознания жизни, человек, обладающий серафическим Я, может стать человеком значительным.

Без серафического Я высшая душа находится под управлением управляющего Я. В присутствии серафического Я управляющее Я в высшей душе отступает. Серафическое Я теснит управляющее Я и в филической душе, но не снимает управляющее Я с его поста и не заменяет его.

Конечно, серафическое Я уменьшает влияние управляющего Я на высшую душу, но не тем, что гасит его, а тем, что преобразует высшую душу так, чтобы она смогла жить личнодуховной жизнью.

Серафическое Я не входит в Блок Управления вместо управляющего Я и не стыкуется с несвободным ЦУ тела. Управляющее Я продолжает управлять Структурой и в присутствии серафического Я.

Управляющее Я и серафическое Я сталкиваются друг с другом и в высшей, и в филической душе. Но между ними нет взаимоотношений. Серафическое Я не слышит сигналов управляющего Я. То и другое «Я» живет каждое само по себе, – словно проживают не в одной и той же Структуре или пришли в нее из разных источников.

Авторское Я в свободном порядке исполняет желания и стремления управляющего Я. Авторское Я равноправный партнер управляющего Я.

Взаимоотношения авторского Я и серафического Я иные. Авторское Я находится под назначением воли серафического Я. Серафическое Я – и управляющее, и волевое.

В Структуре, где действует только управляющее Я, авторское Я хозяин. В Структуре, где действует серафическое Я, авторское Я есть нечто служебное. Серафическое Я согласует или пытается согласовать авторское Я с высшей душою, а не наоборот.

Коренное Я у всех одно и то же, а серафическое Я, как и личнодушевное Я, у каждого свое, личностное. Но серафическое Я имени не имеет или имеет неведомое человеку имя, имеет не то имя, которым человек называет сам себя и которым его называют люди.

Авторское Я в Структуре человека может работать в трех режимах. В режиме назначающей воли в составе Самости, в режиме на самое себя и в режиме исполняющей воли в составе серафической личности. Именно участие серафического Я в образовании серафической личности практически ставит авторское Я в положение исполнителя, превращает волю авторского Я в исполняющую волю.

Связь между высшей душою и филической душою существует в каждом человека. Но управляющие сигналы могут быть выданы в двух направлениях: от высшей души на филическую душу или (при безвольности высшей души) в обратном направлении, от авторского Я на высшую душу.

И то и другое происходит в верхнем человеке Структуры, только в первом случае это свободно действующий верхний человек, серафическая личность, которая сама способна руководить, направлять и воздействовать на авторское Я и филическую душу в целом, а во втором случае несвободный верхний человек, высшая душа которого управляема личнодушевным Я, то есть управляющим Я и авторским Я вместе.

Связь между ядрами высшей души и филической души в этом случае осуществляется не со стороны высшей души, а со стороны филической души.

Авторское Я способно воздействовать на высшую душу через ее «я-место», когда в ней нет серафического Я. Основное действие, которое совершает в Структуре серафическое Я, состоит в том, что оно пробивает высшую душу на филическую душу, «я-место» высшей души на авторское Я филической души, и тем самым создает в Структуре серафическую личность. И не только создает, но и поддерживает её действие в Структуре волевым присутствием в высшей душе. Серафическое Я выражает себя в серафической личности и правит в ней.

Серафическое Я оказывает волевое воздействие на авторское Я и вместе с ним преобразует верхнего человека в серафическую личность. Верхний человек превращается в серафическую личность только в людях зрелого сознания жизни.

Не всякий из нас способен обнаружить в своей душе (в душевном Блоке) две личностные инстанции Структуры, а только тот, в ком достаточно активен верхний человек. Отчетливые переживания своей двойственности – верхнего человека и нижнего человека в себе – возможны только в человеке серафического Я. Человек стартового сознания жизни вряд ли поймет, о чем речь.

Образовывая серафическую личность, серафическое Я создает первоначальную назначающую волю в высшей душе. Содержание же того, что выносится этой назначающей волей, принадлежит самой высшей душе. Мудрость и свободное нравственное чувство нужно рассматривать как проявление воли высшей души, действующей в серафической личности на авторское Я.

Серафическое Я дает возможность высшей душе обратиться к авторскому Я. Хотя содержания высшей души могут, вообще говоря, и не выходить вниз, на филическую душу.

В повседневной работе высшей души серафическое Я обостряет те сигналы, назначения и призывы, которые направлены от высшей души вниз, усиливает назначающее действие высшей души в человеке. Но не работает вместо высшей души, помогая тем движениям ее, которые уже в ней возникли. При личнодуховном росте человек, все более и более насыщаясь опытом жизни, становится мудрее и зорче: яснее видит, что происходит в жизни и что чего стоит. Всё это черты обретения серафической личностью большой зрелости.

В составе серафической личности авторское Я знает на себе узду высшей души, несет ее на себе, когда не признает ее власть, когда подчиняется, то есть ведет себя так же, как эго по отношению к авторскому Я в составе Самости.

Проникшим через вход филической души хататом управляет авторское Я. Но не авторское Я в Самости, а авторское Я, поставленное под начало серафического Я, то есть в серафической личности. Призыв: «А ты управляй им» есть призыв к обладанию серафическим Я и образованию серафической личности.

У авторского Я есть вышеотмеченная нами удивительная способность – попадать под влияние назначающей воли другого человека. Эта странная особенность авторского Я связана, по-видимому, с глубинной установкой авторского Я на служение серафическому Я. Установка эта реализуется в серафической личности тогда, когда возникает достаточно звучный сигнал высшей души, призывающий (а не заставляющий) авторское Я к служению. При этом авторское Я само переходит в режим исполняющей воли. Что не означает отказ авторского Я работать в Самости. Назначающая воля авторского Я в Самости ставится в зависимость от его исполняющей воли в серафической личности. Высшая душа обогащает ту жизнедеятельность, которую устанавливает и производит авторское Я в Самости.

"Разницы между людьми в телесном отношении очень мало, почти нет; в духовном огромная, неизмеримая» (55.106) – записал Толстой в Дневнике 1905 года. Почему так?

Личнодуховные различия между людьми определяются различиями их высших душ и их серафических личностей, теми началами или процессами в них, которые взводят духовную жизнь в человеке. Но нельзя не отметить, что личнодуховная жизнь – жизнь элитарная и одни могут жить личнодуховной жизнью, другие – не могут, и взвести ее в них очень трудно или нельзя: они «как ложка не может понять вкус той пищи, в которой купается"(81.231 Толстой в письме 1910 года).

В составе человечества живут две генерации людей. Взвести личнодуховную жизнь тех, которые неспособны жить ею, нельзя. Не потому, что у них различные высшие души, а потому, что они живут иначе. Одни обладают серафическим Я, другие не обладают.

Только на первый взгляд серафическое Я представляется производной коренного Я в высшей душе. Есть весомые основания сомневаться в этом.

Коренное Я присутствует в Структуре как таковой, и все его производные, пусть у каждого по своему задействованные, должны быть в каждом человеке.

Коренное Я создает производные в человеке как таковом. Можно представить, что какая-то производная коренного Я в исключительных случаях не задействована в человеке, но допустить, что она может быть задействованна только в исключительных людях нельзя. Элитарных производных у коренного Я быть не может.

Если управляющее Я и авторское Я всегда при человеке , есть у каждого из нас, то серафическое Я не во всех, а только в живущих личнодуховной жизнью, да и в них присутствует не постоянно, а в ком-то чаще, в ком-то реже, в зависимости от ступени восхождения личнодуховной жизни.

Если допустить, что серафическое Я есть производная коренного Я в высшей душе, то не странно ли, что высшая душа одних людей активно призывает к себе и на себя коренное Я, а у других – и не умеет, и не хочет, и не понимает, что есть такая возможность?

Вопрос не в том, что серафическое Я присутствует в высшей душе некоторых людей и определяет их личнодуховную жизнь, а в том, почему его нет во всех остальных людях. В чем причина дискриминации огромного большинства людей, не обладающих серафическим Я? Кто не пускает серафическое Я (как производную коренного Я) в высшую душу? Кто мешает коренному Я укорениться в высшей душе всех людей? Какое начало? Что если такого зловредного начала нет вообще и серафическое Я входит в одних и не входит в других именно потому, что оно не производное коренного Я?

Все то, что производит коренное Я, так или иначе работает во всей Структуре. Серафическое Я работает только в личнодушевной стороне Структуры, и не во всей личнодушевной стороне, а только в верхней ее части, и совсем не работает в низшей душе. Почему?

Серафическое Я стремится подчинить себе авторское Я, то есть волевую производную коренного Я в филической душе, и это не всегда и не сразу удается ей. Допустима ли такая ситуация между производными одного и того же «Я»?

Управляющее Я всегда работает в паре с авторским Я. Серафическое Я не вместе с ними, но вместе с авторским Я. Так же, как и эго, которое вместе с авторским Я, но не с управляющим Я. Но эго в низшей душе не из того Источника, из которого коренное Я. Может быть, и серафическое Я входит в Структуру не из того Источника, из которого коренное Я?

Что предпочтительнее: положение, по которому серафическое Я есть более высокая ступень коренного Я по лестнице Богоподобия, или то, что серафическое Я восходит не по лестнице Богоподобия, а как-то иначе?

На этой стадии разработки темы у нас нет никаких оснований предпочесть одну позицию другой.