Человек в Замысле Бога

Есть другие люди, которые, вроде бы, делают то же самое, но получают внутреннее самоудовлетворение не от жизни на стороне Встречи, а от жизни на личнодушевной и личнодуховной стороне Структуры. Магистральное качество их жизни не Добро, а Доброта и Жалость, которая проявляется сама собой, без предварительного намерения помогать другим. Мотивированы такие люди не тем, что в других и с другими, а тем качеством высшей души, которым они в доброте души живут сами с собой и которое выявляется в их поступках. Им неважно, скольким они сделали добро, не так важен и конечный результат содеянного. Они поддерживают другого не для другого, а для себя.

Конечно, Доброта их присутствует во Встречах жизни, но не от встречи с другими, а от того, насколько личное качество Доброты присутствует в этих встречах. Сама по себе душевная жизнь на стороне Встречи духовное качество Доброты не порождает.

Доброта в языке связывается с понятием Добра, но это не одно и то же. В языке нет слова, которое специально определяло бы качество духовной Доброты в человеке.

В обиходе «добрый» значит не злостный человек, с мягкой психикой, доброжелательный к окружающим, не зацикленный на себе, не способный производить и вызывать человеческое зло. Всё это – душевные качества, свойства психики Самости на стороне Встречи, а не духовной жизни серафической личности, в которой Доброта переживается в Идеалосознавании, в качестве личнодуховной жизни, в том числе, и творческой личнодуховной жизни.

Многие в высшей степени доброжелательные люди, оставшись наедине с самим собой, теряют жизненный мотив добра, становятся другими людьми, не теми, которые часом раньше лечили, спасали, воспитывали, учили, заботились, обхаживали. Люди Доброты наедине сами с собой остаются такими же, какими они были, делая доброе.

Одни одухотворены Добром. Другие одухотворены Добротой. Доброта своего сердца всегда с ними, в глазах стоит, и когда они с другими, и когда сами с собой, в страданиях, муках и радостях своей жизни.

Доброта сердца проявляется как своего рода талант, как высший дар Доброты. Духовное переживание Доброты своего сердца присутствует в одухотворенном Добротой человеке всегда, посади его хоть на необитаемый остров. Такая Доброта есть естественное, постоянное и само собой разумеющееся состояние жизни, естественная постоянная душевная потребность, а не эмоциональный реактивный порыв.

Опыт одухотворенности Добротой знаком в некоторые моменты многим. Но людей, основное качество личной духовной жизни которых Доброта, людей, одухотворенных Добротой, мало. Это те, которые отдают последнее, рубашку с тела, но не по соображениям, принципам, установкам, не во исполнение или для служения чему-то или кому-то, не по требованиям Веры или взятым на себя обязательствам милосердия, христианского долга и прочее, а потому, что не могут иначе.

Деятельная Доброта совсем не то же, что деятельное Добро.

Добродетельный, нравственно законопослушный, следующий моральному закону и остро переживающий его человек вполне может быть человеком жестким, неодухотворенным Добротой. Одно когда сочетается, когда не сочетаетс с другим.

Духовная Доброта души не обеспечивает особую душевную чуткость или глубокое понимание другого человека. Одухотворенные Добротой люди, как и все прочие, могут вредничать, делать все, на что способна эгоцентричная Самость в человеке, быть агрессивными, истеричными, неумными, даже порочными, но ненависти в них нет. Они не умеют ненавидеть.

Мораль, в основном, обличает. Далеко не всякий одухотворенный Добротой человек склонен обличать других или явления человеческой жизни вообще. Обычно он вдалеке от обличений. Сам пыл и жар этического негодования чужд ему.

Неблагодарность всегда глубоко ранит.

Поразительная, уникальная и отличительная черта одухотворенного Добротой человека в том, что он не только не ждет благодарности, но душевно не нуждается в благодарности от того, кому помог, и потому не возмущается на неблагодарность.

Поразительно еще и то, что одухотворенный Добротой может быть склонен, а может быть и не склонен приносить себя в жертву людям, даже близкому человеку. Но по сердечной Доброте своей приносит жертву, не сознавая этого.

От одухотворенного Добротой человека всегда исходит Жалость. Но это не нервическая жалость. Нервическая жалость возникает эпизодически, она реактивна, востребуется извне от представления себя в положении другого, по филическим возможностям страдать, как бы он.

Нервическая жалость и сострадание свойственны одухотворенным Добротой людям, как и всем нам. Но у них в Жалость переходит Доброта. Жалость у них – особое проявление духовной Доброты. Доброта-Жалость – постоянное и нереактивное состояние их личнодуховной жизни.

Одухотворенный Добротой-Жалостью человек творит добро не по любви, а по Доброте и Жалости. Он испытывает не любовные чувства к тому, кого жалеет по доброте души, а Доброту в себе. При этом нельзя сказать, что он готов помочь всякому, так как это было бы незаконным переводом того, что происходит в личнодуховной жизни, на то, что происходит на стороне Встречи.

Без стремления делать добро человеку своего народа нет Народности и нет Общей души. «Ближний» – тот, кому стремишься делать добро; это ослабленный род сторгического переживания. Общедушевная сторгичность – надличностное общенародное переживание, основное начало Народности. Практически она выражается в стремлении делать добро тому, на кого (этнически или религиозно) распространяется общедушевная сторгия. Библия утверждает такое стремление так, словно ближний есть ты сам.

Желание добра ближнему – род сторгического переживания. Добро – расширение сторгии с одного человека на многих и разжижение сторгии без помощи керува, от самого по себе эденского Света Любви.

Родственные чувства того или иного рода заводят эденский свет Любви в человеке. Люби ближнего как самого себя – заповедь наиполнейшей реализации эденского Света Любви в Общей душе.

Добро – явление эденского Света Любви. Доброта-Жалость – явление эденского Света Жизненности. Доброту-Жалость от эденского Света Жизненности можно испытывать к любому и всякому, к страданиям или бедам человека, в упор не видя его лица. Эденский Свет Жизненности, проникая в человека, вызывает в нем разной степени стремление делать добро, оказывать помощь по Доброте-Жалости, но это последствие, а не причина и не род сторгических переживаний. «Любила» ли мать Тереза своих пациентов? Она была добра к ним во славу Христа.

Желание добра ближнему и Доброта-Жалость стыкуются на общедушевной стороне и на стороне Встречи. Милость к падшим – милость по эденскому Свету Жизненности.

Желание добра от эденского Света Любви к любому и всякому испытывать практически нельзя. Для реализации эденского Света Любви необходим «ближний». Только в сочетании с эденским Светом Жизненности на чужака может излиться поток эденского Света Любви, который сам по себе изливается в своей семье, народе, на людей своего исповедания, слоя общества и прочее.

Земному человеку для выживания необходима доброжелательность друг к другу, взаимопомощь содружества, нужна братская привязанность к ближнему своему, но одухотворенность Добротой и Жалостью, ценимая и в личном общении, и с общедушевной точки зрения, редко когда почитается в качестве высшего достоинства. Общество ценит сострадательных, любящих делать добро другим и еле замечает тех «добрых», доброта которых не настроение, а всегдашнее состояние жизни. Их ценят в семье (и то не очень), они притягательны в дружеском кругу, облагораживают жизнь человека на стороне Встречи, где доброта (в отличие от достоинств силы, ума, могущества, верности, таланта) качество приятное, но сопутствующее, прикладное. Без возвышения и специального покровительства конфессией за Добротой и Жалостью личнодуховной жизни не признается особое величие, ее не почитают, как, скажем, тех, кого считают мудрецами (даже если их советами не пользуются).

Человеку жизненно важно уметь ценить духовную Доброту и Жалость в другом, принимать ее в себя, не отталкивать ее и самому отвечать на нее. Если всегда пристрастная любовь-влюбление обрела бы качество Доброты и Жалости, то одно это заметно уменьшило человеческое зло.

Эденского Света Разума нет на третьем этаже Филиоэдена, он только у серафов.

На стороне Встречи эденский Разум почти не действенен. Мудрец, чем более мудрец, тем более одинок.

Шемово начало Народности выбирает и впитывает от разума своих мудрецов и так создает свою общедуховную истину – свой общедушевный характер истины, свой особый взгляд с точки зрения мудрости. Свою общедушевную истину обычно надо выкапывать и выкапывать, с большим трудом. У каждого народа она своя и свой уровень ее в данный исторический момент. Общедуховный уровень духовного сознания истинности с трудом подымается из поколения в поколение и из века в век. Изменение общедушевного уровня сознания истинности в данный исторический момент определяется тем, на какой волне – духовного прилива или духовного отлива – живет общество.

Общедуховная истина не растет, со временем она становится все более «своей», но не все более истиной. Сказать, что Общая душа или хотя бы ее управляющая производная Первого Лица в повседневности руководствуется ею, трудно.

Эденские Светы не действуют в национальной Самости. Мудрости (эденского Разума) нет в национальной Самости. Ждать от светской Власти мудрости, добра, жалости не приходится. Ей это не свойственно. То же и юридическая власть. Внести добро в закон и законоприменительную практику не получается, так как они руководствуются этикой, то есть филическими представлениями и переживаниями, возникшими от эденских Светов, но их не несущих. Дело можно было бы поправить, если, скажем, присяжные были бы яркими носителями эденских Светов и, главное, руководствовались бы ими. Чего практически не бывает.

В личнодушевной жизни человек пользуется тем, что сам считает достоверным (истинным) и не руководствуется тем, что считает недостоверным. По сознанию личной достоверности он принимает один взгляд и отвергает другой, судит или не судит, то есть пытается следовать «своей истине», соответствующей его уровню духовного сознания истинности. «Своя истина» правит в личнодушевной жизни человека в ряду других суждений и побуждений и отказывается работать в вопросах, осмысление которых требует иной глубины мысли.

Интеллектуальная деятельность человека не только катализируется «своей истиной», но и заключена в рамки, поставленные уровнем духовного сознания истинности и эденским Разумом. Интеллект и не пытается выйти за эти рамки. Без соответствующего броска духовного сознания истинности невозможно заменить представления о жизни как форме белковых тел на представление о филиоматериальной жизни. И так во всем.

Человек повседневно руководствуется «своей истиной» (личнодуховной или общедуховной), уровень которой обычно не высок. Поэтому указания ее редко исполняются людьми.

Есть люди, для которых свободное нравственное духовное сознание, «своя совесть» состоит доминантой их духовной (серафической) жизни. Эти люди переживают свою совесть так, как мудрец переживает свою истину.

В элементарном виде своя совесть знакома особо нравственно чувствительным людям, когда они душевной болью реагируют на низость или этически нерегламентированный, но некрасивый поступок, который большинство людей сочли бы мелочью, не заслуживающей нравственного возмущения.

Своя совесть работает на утверждение нравственного благородства.

Покаяние – одно из основных проявлений своей совести. Без давления своей совести покаяния не бывает.

Своя совесть не может сочетаться с законом. Не сочетается она и с нимродовой властью, и с «духовной властью». Но может сочетаться и поддерживаться Верой.

Этическое сознание текуче и податливо. Его можно обмануть. Свободное нравственное чувство нельзя обмануть в себе. Выставить нравственно безобразное за допустимое в свете «своей совести» нельзя.

Мораль устанавливает и общественным кругом, и Общей душой, цивилизацией в целом. Этическое чувство воспитывается филической душою и Яфетом для принятия моральных законов. Свободное нравственное чувство, своя совесть, по своему усмотрению принимает или не принимает те или иные моральные установки. Более высокие моральные требования обеспечиваются не провозглашениями, а более высоким нравственным духовным сознанием, высотой «своей совести».

Доброта-Жалость, эденский Свет Жизненности – базовой человеческий эденский Свет.

Как таковая человеческая мораль возникла от нравственного духовного сознания. Но само по себе свободное нравственное чувство морального закона не устанавливает. Оно чутко реагирует на безнравственное, но не как на нарушение этического закона, а как на поругание нравственного Идеала. Интуиция свободного нравственного чувства («своей совести») знает, что безнравственно, и откликается на это.

В чистом виде свободное нравственное чувство не может быть востребуемо общедуховной и общедушевной жизнью, но призывает человека вырабатывать моральный закон и общедуховно следовать ему. По побуждениям идеального переживания свободного нравственного чувства Шем строит этику и моральный закон, который, разумеется, необходим в практике общественной жизни.

Моральный закон обязателен для руководства жизнью вне зависимости от переживаний высшей душой своей совести. В глубине души человеческой для морального закона нет иного основания, кроме личнодуховной потребности удовлетворения своей совести, которая само по себе ничего не постулирует.

Как таковой человек исходно мотивирован свободным нравственным духовным сознанием и всеохватным руководящим этическим сознанием, знает его в себе, ищет ему приложение в ежедневном течении жизни и выражает его в действующем вместо него моральном законе.

Само по себе нравственное духовное сознание появляется в человеке эпизодами, чаще или реже вспыхивает и гаснет. Мораль и этика выработаны для использования в отсутствии свободного нравственного чувства, которое, хотя и хаотично, может регулировать жизнь отдельных людей, но не общественную и не общедушевную жизнь.

В условиях слабости и размытости духовного сознания истинности и нравственного духовного сознания люди, в основном, живут в ситуации «чужой истины» и «чужой совести», вроде бы не нуждаясь в «своей истине» и «своей совести», то есть живут чужой духовной жизнью, принимая ее за единственно возможную. Многие постулаты вырабатываются не в соответствии с сознанием истинности, не по истине, а в ситуации отсутствия общедуховной истинности.

Без общедуховной истины и совести и без «своей истины» и без «своей совести» у человека нет противоядия к лжи и бессовестности. Без «своей истины» и «своей совести» за одно-два поколения неожиданно возможны самые уродливые нравственные и мировоззренческие превращения с человеком.

Свою совесть человек переживает так же, как свою истину. Муки своей совести сродни мукам своей истины, и те и другие суть муки рожания в восхождении. Своя истина и своя совесть порождены не мною, не моим авторским Я или другой производной коренного Я, а внедрены в меня в качестве оплодотворяющего отцовского семени. Они мои во мне, но не от меня, а от превышающей меня инстанции, с которой я состою в неразрывной связи.

Источник своей совести во мне не от всех, он судит во мне меня и вокруг меня не людским судом. Судья высшего суда своей совести – сераф, состоящий со мной в единстве человек-и-сераф.

Источник своей истины осознается в четвертом лице, как отец, от которого семя во мне. А источник своей совести?

Есть два рода серафов – сераф истины, отец своей истины и сераф совести, отец своей совести. Сераф истины обладает своим серафическим четвертым лицом, и сераф совести обладает особенным серафическим лицом.

Сераф истины в пределе Пути восхождения проходит эденское рождение и становится Ликом, Ликом истины. А сераф совести? Что такое Лик совести и его эденское рождение? И откуда – от какого Божественного Источника – он у него?

Если на четвертом и пятом этажах Метаструктуры обитают не только серафы истины, несущие серафическое лицо от Четвертого Лица, но и серафы совести, то серафическое лицо этих серафов обретено не от Четвертого Лица, «отца» своей истины, а от иного «отца» своей совести и иного Божественного Лица, которое назовем Восьмым Лицом.

Если Четвертое Лицо мы назвали отцом своей истины (и, следовательно, всякой истины), то Восьмое Лицо назовем отцом своей совести и Совести как таковой.

Восьмое Лицо – Отец, но иного рода, чем Четвертое Лицо.

Четвертое Лицо – Божественное Лицо Истины. Восьмое Лицо – Божественное Лицо Совести.

Восьмое Лицо и Четвертое Лицо состоят в паре Божественных Лиц.

Истина и совесть это не переживания Четвертого Лица или Восьмого Лица человеком и не сознание Четвертым или Восьмым той или иной действительности, а само Четвертое Лицо или Восьмое Лицо. И потому может являться существу Первого Лица, человеку, только в качестве своей истины или своей совести.

Своей истиной и своей совестью Четвертое Лицо и Восьмое Лицо знает себя в человеке. Своя истина и своя совесть – самосознание Четвертого Лица и Восьмого Лица в человеке. Через свою истину или свою совесть Четвертое Лицо или Восьмое сознает себя в человеке и дает возможность человеку сознавать Четвертое Лицо или Восьмое Лицо в себе.

Своя истина и своя совесть – «своя», независимо от высоты ее восхождения. У Лика истины и Лика совести свой особый стиль и образ одухотворенности, своя истина или своя совесть и свой ареал – истины или совести.

У серафа совести не серафическое четвертое лицо серафа истины, а свое серафическое восьмое лицо. Серафическое лицо серафа истины получено от Божественного Четвертого Лица. Этот сераф своей истиной восходит к Божественному Четвертому Лицу. Сераф совести восходит своей совестью к Божественному Восьмому Лицу. Возвышающее человека покаяние – это акт восхождения своей совести на более высокую ступень, это всегда взлет к Восьмому Лицу. Потому покаяние так ценно в человеке.

Четвертое и Восьмое Лицо – Божественная пара Лиц.

Людей своей истины мы будем по их Божественной принадлежности называть людьми Четвертого Лица, а людей своей совести – людьми Восьмого Лица.

Четвертое Лицо и Восьмое Лицо выделяют из состава единого Света эденской Жизни Свет эденского Разума и Свет эденской Жизненности.

Четвертое Лицо поставлено в Замысле работать со Светом эденского Разума, а Восьмое Лицо сочетается со Светом эденской Жизненности. В этом смысле можно сказать, что Четвертое Лицо есть та инстанция, которая «превращает» эденский Разум в свою истину человека, Восьмое Лицо есть та инстанция, которая «превращает» эденский Свет Жизненности в свою совесть человека, а Седьмое Лицо (Божественного Сара) есть та инстанция, которая «превращает» эденский Свет Любви в свою любовь, в сторгическую любовь человека.

Четвертое Лицо работает эденским Светом Разума. Восьмое Лицо – эденским Светом Жизненности. Эденским Светом Любви работает Божественный Сар и Подлинник.

Одна из задач Четвертого Лица, Восьмого Лица и Седьмого Лица в Замысле – явить в Структуре человека эденские Светы Разума, Жизненности и Любви по отдельности и отдать их Первому Лицу.

Четвертое Лицо знаемо своей истиной, а Восьмое Лицо – своей совестью. Своя истина не достояние эденского Света Разума, а своя совесть не достояние эденского Света Жизненности. Четвертое Лицо выявляет себя в человеке орудиями эденского Света Разума, а Восьмое Лицо выявляет себя в эденском Свете Жизненности. Четвертое Лицо и Восьмое Лицо организуют потоки эденских Светов во внутреннем мире человека в направлении того или иного восхождения. Мы будем говорить о разной высоте своей совести и своей истины, вплоть до своей совести и своей истины Лика. И о разной степени напора энергии эденских Светов в человеке и серафе.

Представить свою истину и мудрость раздельно, если и можно, то с большим трудом. Они вместе на Пути. Путь восхождения – восхождение своей истины к отцу всех семян своих истин, к Четвертому Лицу, восхождение, сопровождаемое мудростью от Света эденского Разума. Роста мудрости самого по себе без роста своей истины не бывает потому, что активное насыщение Светом эденского Разума происходит по запросу и нуждам путевого роста своей истины. Напор эденского Света Разума должен на Пути соответствовать высоте своей истины. Чем выше на Пути, чем ближе своя истина к Четвертому Лицу, тем ярче эденский Свет Разума.

Когда нет роста своей истины, нет и большого потока эденского Разума в человека, и человек тогда начинает разрабатывать свою истину на том уровне ее, на котором он сошел с Пути, дает ей разрастаться вширь (приложениями, умозаключениями, деталями и пр.) и догматизирует ее – становится поваром добытой им (как охотником) своей истины, чтобы в конце концов предъявить людям в качестве всеобщей Истины.

Примерно так же в отношении своей совести и эденского Света Жизненности. Полноценно своя совесть светит в человеке тогда, когда она сопровождена добротой и жалостью. Теплота (а то и жар) Доброты-Жалости не только эденски греет, но, будучи оплодотворенной своей совестью, возвышает человека над самим собой. Большее насыщение Добротой-Жалостью в общем случае соответствует большей высоте своей совести.

Четвертое Лицо и Восьмое Лицо не только центры духовного тяготения (как можно было понять меня в прежних книгах). Они – самостоятельно действующие начала, все более управляющие жизнью Филиоэдена и системы человек – посмертный плод и все более ищущие самореализации в них. Они ищут своих серафов и, когда находят, придают им серафическое четвертое или восьмое лицо. Сераф истины – существо эденского Света Разума и серафического четвертого лица, сераф совести – эденского Света Жизненности и серафического восьмого лица.

Серафическое лицо – род пришествия Божественного Четвертого (Восьмого) Лица в серафа и человека. Четвертое Лицо или Восьмое Лицо способен переживать только человек серафической навигации (сераф которого укоренен на четвертом этаже). Серафическое лицо дает человеку возможность более полно пользоваться Светом Эденского Разума или Светом эденской Жизненности.

Признать серафа своим для Четвертого Лица или Восьмого Лица значит избрать его для задания. Выполнить сераф сам задание не может, может только вместе с человеком и человеком. Задание Божественного Лица выдается серафу, а выполняет его, в основном, человек при направляющем участии серафа.

Авторское Я необходимо в Структуре человека для того, чтобы тратить творческую энергию филической души. Любой приток дополнительной филической энергии требуют от авторского Я незамедлительного использования. Удовлетворение этого требования сопровождается наградой, удовольствием.

Сила влюбления и ее наслаждения не столько в «гормонах» и «любовном огниве», сколько в восторге самочувствования Автора своей возвышенной жизни, проистекающего от безмерности владения энергией Света филической Любви.

Не менее остро переживается доходящая, бывает, до исступления интеллектуальная страсть, то есть авторское переживание Света филического Разума.

Авторская жизнь, в лучшем случае, ассистирует реализации эденских Светов в человеке. Но сама их реализация сопровождается разного рода духовными наслаждениями.

Между человеком и его посмертным плодом в Филиоэдене есть каналы прямой связи, по которым от него во внутренний мир человека поступают струйками или каплями энергии эденских Светов. Но для принятия и реализации их человеку надо совершать усилия свободной воли: усилия воспитания ли в известном направлении, или самовоспитания по определенному образу жизни или целенаправленного самосовершенствования.

Капилляры эденских Светов легко закрываются, шлакуются, но, когда они открыты, человек испытывает надплотское и надпсихическое удовольствие, а то и усладу. Совершать мелкие добрые дела, быть необременительно любезным, предупредительным, обходительным в быту доставляет удовольствие тому, кто их совершает. Родник наслаждения благом эденской Любви можно вскрыть – воспитанием или собственными усилиями. Можно его и забить. У кого-то он сам бьет фонтаном.

Наслаждение добром от эденской Любви вызывается самим движением высшей души от себя к другому человеку. При этом самому можно быть и оставаться человеком эгоцентричным, плохо чувствовать другого. Важен не адресат добра, а возможность явить из себя добро, свою эденскую энергию Любви.

По требованию эденского Света Жизненности в себе человек посвящает себя помощи людям, и это определяет его образ жизни. Но не в силу любви к ним как к себе, а благодаря властной и неустранимой потребности духовного наслаждения от реализации в себе Света Доброты-Жалости. При этом он испытывает духовное наслаждение, да такое, без которого не мыслит свое существование. Не потому, что вырабатывает вещество вроде адреналина, а потому что получает от реализации эденской энергии радость блага и вдохновение блага. Испытав это неземное наслаждение, человек предлагает его людям. В малых пределах оно воспитуемо или самовоспитуемо.

Человек испытывает острейшее наслаждение от зарождения мысли-мудрости, вызванного напором эденского Разума в себе. Эденский Свет Разума, особенно если поддержан ростом своей истины, требует соответственного образа жизни и сам организует его.

В любом движении личнодуховной жизни должно участвовать Четвертое Лицо, сочлененное с эденским Светом Разума, или Восьмое Лицо, сочлененное с эденским Светом Жизненности. Божественное Лицо не появляется в Структуре без эденского Света и эденский Свет без Божественного Лица. Но иногда надо уметь различать проявление эденского Света и пришествие Лица.

Серафическое, керувическое, сарическое восхождение всегда сопровождается духовными страданиями. Своя совесть, своя истина, своя любовь вытруживаются в трудной работе восхождения человека и мучают неудовлетворенностью своей высоты, своим стремлением ввысь.

Эденскими Светами человек пользуется; и это доставляет ему наслаждение.

Духовные страдания труда восхождения своей совести вполне сопоставимы с другими муками, которые человеку доводится испытать в жизни. Наслаждения от траты энергии эденской Жизненности не конкурируют с другими наслаждениями человека, но при известном напоре Света бывают не менее острые, чем психические наслаждения от страсти.

Восьмое Лицо может переживаться человеком само по себе без эденского света Жизненности (доброты-жалости), просто как переживание своей совести. И доброта-жалость может овладеть человеком, не знающим свободного нравственного чувства. В первом случае это духовная мука, во втором род духовного наслаждения никак не меньше, чем наслаждение творчеством или нежностью.

Человек может слыть нравственным проповедником, искренне верить в свои провозглашения, переживать духовную чистоту этических постулатов и при этом не знать муки совести и не быть человеком Восьмого Лица. Человек Восьмого Лица не может не быть добрым человеком, но Восьмое Лицо в нем выражается не удовлетворением стремления (под давлением жалости), а удовлетворением укора от страданий своей совести.

Человек может понимать и любить мудрость, приобщиться к ней, но при этом не быть человеком Четвертого Лица. Человек Четвертого Лица это не мудрец в стандартном понимании, а тот, кому знакомы духовные страдания своей истины.

Сераф и человек серафической навигации не односторонние существа. Человеку Четвертого Лица в той или иной мере знакомо Восьмое Лицо. Переживание эденского Света Любви всегда знакомо человеку Восьмого Лица и может быть знакомо человеку Четвертого Лица. Но муки своей истины незнакомы человеку Восьмого Лица.

Надо различать духовную Доброту-Жалость, как конституционное свойство высшей души человека (вернее, серафической личности Структуры) и ее назначающее действие на весь внутренний мир человека от какого-либо рода любви к этому человеку – и любого рода любви на стороне Встречи и агапической любви.

Агапическая любовь – равная и ровная любовь ко всем и каждому. Предмет приложения ей не нужен. Агапия не порождаема им. Человеку Восьмого Лица предмет нужен, но его духовная Доброта, как и агапия, порождаема не им, а на нем зримо выявляется. Действие по Доброте-Жалости не выбирает, а берет то, что в поле деятельности поставляет жизнь.

Агапическое восхождение и восхождение к Восьмому Лицу – это движения, не скажу в противоположных, но разных направлениях.

Одухотворенность Доброты – не надмирное и не трансперсональное состояние. Одухотворение Доброты и Жалости – личное одухотворение человека от Восьмого Лица. Человек Восьмого Лица внедрен в сферу земной человеческой жизни и вовсе не стремится выйти из нее. Он погружен в земную человеческую жизнь, напряженно переживает ее (чего нет, скажем, в агапическом состоянии) и, как всякий живущий личнодуховной жизнью, создает мощное Произведение жизни.

Человек Восьмого Лица делает добро не по любви, а по Доброте и Жалости. Заповедь любви к ближнему как к самому себе имеет сторгиообщедушевный смысл, но не смысл духовной Доброты. Она дается для общедушевной жизни и для Встреч. Для личнодушевной и личнодуховной жизни заповедовать ничего нельзя, в том числе доброту и любовь. Заставить себя стремиться делать добро людям, быть предельно благожелательным к ним можно, но от этого не станешь человеком Восьмого Лица, человеком личнодуховной Доброты.

Духовная Доброта и духовная Жалость не на стороне Встречи, а в личнодуховной стороне Структуры человека. Поэтому человек Восьмого Лица делает добро людям для себя, по глубинной сердечной потребности. Конечно, востребовавший его Доброту человек не безразличен ему. Он проникается им, когда в общении с ним живет личнодуховной жизнью серафа совести.

Про «свою истину» или «свою совесть» не скажешь: дар, благодатный талант. А вот эденский Свет Жизненности – именно дар, и именно дар благодати Доброты и Жалости.

Восхождение к Восьмому Лицу достигается не на Пути, а через несознаваемую человеком благодать эденской Жизненности. Не ростом преумножается глубинная картина Произведения жизни человека Восьмого Лица, а благодатью эденской Жизненности.

Сам человек Восьмого Лица не переживает свою доброту и жалость как благодать. Для него она непроизвольное «естественное» проявление душевной (как бы даже не духовной) жизни. Доброта присутствует в человеке как естественное качество и в этом смысле благодатное, а не добытое. Если бы эденский Свет Жизненности был включен в филиоматериальную Природу, то мы бы жили, как в сказках, вместе с добрыми животными, обладающими тем же духовным свойством Доброты, которым обладают люди Восьмого Лица.

Качество духовной Доброты в людях – сродни качествам естества. Человек Восьмого Лица добр не потому, что захотел быть таким и воспитал в себе это. Воспитать в себе можно доброе отношение к людям (на стороне Встречи), сострадание к ним и ко всему живому, но не качество эденской Жизненности. Она всегда дается как благодать.

В путевой личнодуховной жизни «своя истина» и эденский Свет Разума добывается подобно копанию глубокого колодца для воды. Своя совесть и Доброта эденской Жизненности в иного рода личнодуховной жизни добывается в труде собирания в поток дождевой воды с неба. Бывает, что ключ живой воды бьет из-под земли сам. Бывает, что идет ливень с неба. И то и другое редко.

Свет эденской Жизненности может, в полном смысле слова, прорваться в человека в приступе сочувствия и чуда благодати сострадания, в прозрении Доброты или прозрения в Доброту, в порыве одухотворенности Добротой. Все это – непутевые понятия и явления.

Прорыв Доброты – непосредственно из эденского мира в Структуру человека, разовое и весьма кратковременное состояние, возможное во все времена и в любых народах.

Во многих из нас есть толика доброты и сострадательности. Но Доброта-Жалость людей Восьмого Лица составляет стержень, основной нерв из личнодуховный жизни.

Доброта в них настолько органична, что нет специальной потребности растить ее. Сама задача такого рода людям Восьмого Лица чужда. Они следуют сами себе тогда, когда жизнь востребует их, подаст сигнал им.

Личнодуховная Доброта не стремится к саморасширению и самоусилению. Внутренний мир человека Восьмого Лица не распирается духовной Добротой и Жалостью. Она в нем является по требованию, а не потому, что он любит «добро» и желает делать добрые дела. Человек Восьмого Лица живет своей Добротой, и это в той или иной мере сказывается на всех жизненных движениях его.

В общем случае человек Восьмого Лица духовно живет всю жизнь так, как он оперился в юности. В 60 лет он обычно не становится «добрее», чем был в 30. Может, даже наоборот. Хотя, конечно, психология его меняется, что-то добавляется и исчезает, иначе комбинируется во внутреннем мире и прочее.

В духовной жизни человека Восьмого Лица нет стадий и рождений, нет ускорения роста Доброты и, значит, нет Пути. Духовная Доброта – такая, какая есть, какая высеяна.

В одной и той же человеческой жизни нельзя обнаружить разные ступени или возрасты личнодуховной жизни совести. Каждый из людей Восьмого Лица в продолжение жизни находится в одной и той же стадии восхождения, сколь угодно развитой, расширенной во внутреннем мире человека, культивированной, но одной. Каждый из людей Восьмого Лица проживает жизнь на одной и той же ступени восхождения к Восьмому Лицу. На этой ступени он входит в зрелую жизнь и затем отрабатывает ее.

Люди Восьмого Лица живут на самых разных и неопределенных ступенях восхождения. В любом поколении можно обнаружить полное разнообразие ступеней и уровней людей Восьмого Лица.

Человек Восьмого Лица входит в жизнь с той духовной потенцией, которую его сераф обрел в прежней навигации. В течение земной жизни эта потенция под влиянием сопутствующих психических процессов изменяется, но духовные возрасты человек Восьмого Лица не проходит и из стадии в стадию не рождается.

Выявить стадии восхождения личнодуховной жизни совести можно было бы, наверное, сравнив последовательные навигации одного и того же серафа, но такой возможности нет. Да и стадии эти в навигациях каждого серафа совести могут быть свои, особенные.

Можно попытаться определить различия между стадиями личнодуховной жизни одного и другого человека Восьмого Лица, но найти переход из стадии одного в стадию другого нельзя. Этот переход совершается не в человеческой жизни, не в навигациях, а после смерти.

Серафическое восхождение к Четвертому Лицу – Путь восхождения личнодуховной жизни отдельного человека.

Пути восхождения к Восьмому Лицу в отдельной человеческой жизни нет.

Ступени восхождения к Восьмому Лицу формируются не в отдельно взятой человеческой жизни, а в череде их.

Становящийся Ликом сераф, постепенно обогащаясь эденскими Светами, восходит к Четвертому Лицу или Восьмому Лицу. Сераф истины взращен ростом «своей истины» к Четвертому Лицу. Сераф совести четвертого и тем более пятого этажа напоен Добротой-Жалостью человека в его восхождении к Восьмому Лицу.

Путь восхождения не только восхождение своей истины и Света эденского Разума, но и своей совести и Света эденской Жизненности. Он вполне может не состояться по недостатку Света эденской Жизненности в человеке. При погашении своей совести рост своей истины невозможен. Свет эденского Разума и Свет эденской Жизненности на Пути вместе. Но важно, на каком Свете совершается восхождение. Рост своей истины доминирует на Пути восхождения, но это не единственный его рост.

Эденский Разум при душевном рождении бурлит, искрится, горит, но не внедряется в Структуру, как бы светит в нее извне. В то время как Свет эденской Жизненности горит внутри самой Структуры. Наиболее мощные вспышки Света эденской Жизненности на Пути в точках пика чистоты нормативной кривой восхождения (16 и 30 лет).

На Пути восхождения личнодуховной жизни идет задействование (до Первой Критической точки) и потом обогащение (после Пробуждения) серафа Четвертого Лица. На свободном пути происходит одухотворение человека эденским Светом Разума. На столбовом пути – его обожествление Четвертым Лицом.

Сераф Восьмого Лица сразу задействуется в неопределенный момент жизни, который можно считать одновременно и душевным рождением, и личностным рождением, и Пробуждением. Свет эденской Жизненности может засветить в человеке задолго до явления Четвертого Лица при душевном рождении. Душевное рождение для Восьмого Лица в человеке не нужно. Понятие личностного рождения вообще несовместимо с понятием доброты и сострадательности от духовной жалости.

В жизнепрохождении человека Восьмого Лица есть вспышки эденского Света Жизненности, его усиления и ослабления, но не Путь. Восхождение к Восьмому Лицу идет не Путем, а через благодать. Это означает, что, идя от одной навигации к другой, человек раз за разом получает новые порции благодати эденской Жизненности, все более высвечивается этим Светом. Ступень восхождения к Восьмому Лицу не стадия Пути жизни, а навигация в целом. В этих ступенях-навигациях создается и растет сераф совести, обретший серафическое лицо от Восьмого Лица.

Потолок высвечивания эденским Светом Жизненности определен на жизнь человека в целом, исходно дан человеку для выявления, не более того. Про этот потолок можно сказать лишь то, что он выше того, который дан был в предыдущей навигации. Выявление этого потолка создает глубинную картину Произведения жизни, которая определяет жизнь серафа совести. Каждая новая навигация – еще одна порция Света эденской Жизненности и все большая одухотворенность Восьмым Лицом.

Дорога восхождения к Восьмому Лицу идет через накопление в последовательных навигациях благодати эденского Света Жизненности и все большее и большее аккумулирование этого Света в себе. Личнодуховная жизнь совести – аккумулирование эденского Света Жизненности.

Поступление энергии Света эденской Жизненности в Структуру человека и аккумулирование ее своею жизнью – два разных процесса. Аккумулирование это и заменяет Путь восхождения.

Человек Восьмого Лица всю жизнь пребывает в одной и той же стадии жизни, аккумулируя в себя ту энергию Света эденской Жизненности, которая назначена ему. То, что аккумулируется, – не добывается, оно дано ему. Ему надо суметь прожить в «подключенном» состоянии. Тогда Свет эденской Жизненности в непосредственном жизнедействии аккумулируется в глубинной картине через труд Произведения жизни.

В глубинной картине Произведения жизни человек Восьмого Лица вырабатывает свой дар от Света эденской Жизненности, данный ему разом на весь срок его жизни на Земле. Не может быть так, чтобы данной энергии этого Света не хватило на его жизнь. Ее нельзя исчерпать. Данное на целую жизнь, какая бы она ни была, надо выработать. Сколько выработаешь в глубинную картину – столько выработаешь.

Проникновение эденского Света Жизненности (как и эденского Света Любви) в человека не обязательно предполагает серафическую навигацию. Свет эденской Жизненности сплошь и рядом светит в одностадийном человеке.

Причастность – не подражание жизни кому-то или его взглядам или всему его внутреннему миру, не самовнушение или вероисповедальческая обязанность, а использование другого человека в качестве тягача духовной жизни, непременно одного и того же стиля одухотворенности. Это род самоопределения своего стиля одухотворенности через перенимание внутреннего мира другого человека, подключение себя к нему, через чувство себя заодно с ним.

Причастность – один из основных способов реализации навигации серафа совести в человека. Причастность как один из способов одухотворения в личнодуховной жизни присущ человеку, всеобщ и наиболее действенен в восхождении к Восьмому Лицу. Через причастность к себе человек Восьмого Лица дает возможность вдохновленным от него людям возвыситься, раскрыть свои собственные филиоэденские каналы так, как это для них возможно.

В новую навигацию выходит сераф совести, обогащенный глубинной картиной предшествующей навигации. Но само обогащение это – повторим еще раз – не в процессе человеческой жизни, а после нее, в филиоэденском существовании.

Нравственный прогресс – это усиление в человечестве Восьмого Лица и эденского Света Жизненности.

Христианство обращено к Восьмому Лицу так, как ни одна религия и не одно другое религиозное учение и Вероисповедание.

В общедуховной жизни Восьмое Лицо востребовано Христианством, которое придало свойствам духовной Доброты и Жалости Божественные черты. Черты эти, впрочем, далеко не всегда оказываются на первом плане христианской жизни и не стали нормой её.

Восьмое Лицо в Христианстве явлено через общедуховность, в составе общедуховного жизнесознания под началом управляющей производной Первого Лица.

Христианство призывает культивировать жалость и сострадание в качестве Божественного состояния, подобного состоянию жизни Иисуса Христа. Сострадание возбуждается и с тем, чтобы являться под общедуховной эгидой на стороне Встречи и, желательно, в личнодуховном переживании. Через «христианские дела», дела доброты и жалости, воздвигается Вера и, попутно, переживания во внутренней жизни от Восьмого Лица.

Божественная Жертва во спасение совершившего грехопадение и погрязшего в грехах человека и его посмертной участи мотивирована не «любовью» в эденском понимании, а Божественной Добротой Восьмого Лица и эденским Светом Жизненности.

Восьмое Лицо внедрено в Христианство Верой в спасительную миссию Бога-Сына, умирающего крестной смертью по состраданию и жалости к человеку, поставленному в непреодолимую ситуацию бедственности жизни.

Евангельский Бог-Сын принял крестные муки по Божественной Жалости к падшему человеку и по безмерной Божественной Доброте Своей.

Восьмое Лицо светит через евангельский образ Иисуса.

Человеческая жизнь не создает условия для проживания людей Восьмого Лица и не предполагает их выживаемость. Тем более их восхождение к Восьмому Лицу. Я думаю, что для полноценного восхождения у человека Восьмого Лица должны быть особые плотскопсихические установки жизнедействия, не та даже физиология, что у земного человека, и, конечно, не столь агрессивные авторские производные коренного Я^*). То, что в земных условиях появляются навигации серафов высокой совести – диво. Такие серафы явно созданы не только человеком и Филиоэденом.

Четвертое Лицо или Восьмое Лицо может из подотчетных ему филиоэденских существ выйти в навигацию человеческой жизни.

Четвертое Лицо или Восьмое Лицо может быть достаточно отчетливо представлено в своем человеческом Лике.

Единственный раз в Истории Божественное Восьмое Лицо свершило чудо, само воплотилось в земную жизнь, стало Богочеловеком.

Выход Божественного Четвертого Лица в ту сферу, где оно задействуется посредством ускорения роста, лишает смысла сам рост к нему. Явление Четвертого Лица на Землю пока что не нужно, так как есть Путь к нему.

Скажем иначе. Путь восхождения к Четвертому Лицу нужен потому, что оно не столь привлекательно для сердца человека. К Восьмому Лицу от Структуры человека нет Пути восхождения, но оно чрезвычайно привлекательно для сердца человеческого именно как Божественное Лицо.

Восьмое Лицо подвигает человека к себе не через Путь восхождения, а по Богопривлекательности для человеческого сердца.

Для осуществления Замысла Восьмому Лицу нужно стало обозначить свое присутствие в земном человечестве. Но Пути к Восьмому Лицу от Структуры человека нет, и потому оно обнаружило себя на Земле только в явлении, в Богоявлении Восьмого Лица.

Говоря о земном воплощении Восьмого Лица, надо иметь в виду как чудо сошествие на Землю Божественного Восьмого Лица в конкретного человека, тогда-то жившего и умершего, так и чудо создания в недрах человечества полнокровного образа Божественного человека Восьмого Лица, чудо рождения человеческого представления о нем.

Только через Богоявление Восьмое Лицо может быть обнаружено в земной жизни. Христианство властно востребовало людей Восьмого Лица для общедушевной жизни. И чем от более высоких серафов совести, тем больше.

Христианство реально создает серафов Восьмого Лица в Филиоэдене. Эти серафы выходят в навигацию не только в христианском мире, но и везде, во всем человечестве.

Люди Восьмого Лица не защищены и не особенно выживаемы на Земле. Они требуют прикрытия и защиты. Христианство открыло ворота Восьмому Лицу в мир земного человека и поставило людей Восьмого Лица на высоту и под защиту.

Христианство ценит людей Восьмого Лица, но и пользует их в конфессиональных целях. Личнодуховная жизнь совести предстает в рамках христианской общедуховности, и редко когда иначе.

Во многих религиях, кроме учения основателя религии, есть уроки жизни, которые он преподал своим последователям, есть установки религиозной и мирской жизни, ее законы, идущие от жизни Учителя. Стремление христианина стать причастным Христу уникально. Христианин причастен не только и не столько к Его учению (оно все дано через его жизнь), а к событиям, встречам и эпизодам, даже самым малейшим, Его земной жизни, к Его страданиям и вдохновениям, Его борьбе, любви и жалости. Христианин весь погружен в историю земного жизнепрохождения Иисуса (то есть, во всё то, что составляет Произведение Жизни Иисуса). Без этого нет Христианства. Идеал христианина – переживать Христа и его жизнь, как переживаешь себя и свою жизнь. Быть причастным Ему – быть заодно с ним во всех смыслах (в том числе и в таинствах, и в культе), ввести Христа внутрь себя (Царство Божие внутрь есть), исполниться от Него Его благодатью. Прежде всего, благодатью эденского Света Жизненности.

Само спасение человека определено через причастность Христу.

Чтобы узнать в Христе Восьмое Лицо, надо самому быть человеком Восьмого Лица.

В отдельно взятой земной жизни человеку не дано восходить к Восьмому Лицу. Но он может становиться все более и более причастным Ему. Через такую причастность Восьмое Лицо вводится в Структуру человека наряду с Первым Лицом (его коренным Я) в качестве действующего в ней Лица.

К Восьмому Лицу человечество может приобщиться только через целенаправленное религиозное стремление приобщения, через культивируемую причастность к внутреннему миру воплощенного Восьмого Лица.

Высший род приобщения к Восьмому Лицу – сторгия невест Христовых с Христом, зарождаемая в женских монастырях.

Четвертое Лицо и его серафические инстанции вводятся в Структуру человека через Путь восхождения. Восьмое Лицо и его серафические инстанции вводятся в Структуру через Богоявление и сколь возможно полное причастие к нему человека. Полнота причастия в Христианстве возведена на уровень религиозного жизнедействия человека.

Покаяние – либо акт рождения своей совести, либо возведение своей совести на следующую ступень, в высший ранг. Покаяние – совместный акт Восьмого Лица и эденского Света Жизненности в человеке. Восьмое Лицо – отец всякой своей совести человеческой – требует роста к себе и, следовательно, покаяния. Культ покаяния в Христианстве (исповедь и отпущение грехов) воспринимается как акт спасения.

Для проявления Восьмого Лица необходимо утихомирить авторское Я. Поэтому в Христианстве так ценимо смирение и кротость, добываемые утишением Самости и аскетическим воздействием на психическую сферу человеческой жизни. Человеческое зло подавляет Восьмое Лицо в человеке, тогда как зло внешней жизни, зло болезней тела и природных бедствий, напротив, привлекает его.

Одно из основных орудий утишения Самости – внушение и самовнушение, действия филические. Таково, например, приведение себя в состояние слезной умиленности. Но это не рабочее духовное состояние.

Впечатление такое, что кроме самых исключительных случаев, человеческая душа не в состоянии равновелико вмещать от Четвертого Лица и от Восьмого Лица^*). Даже душою обращаться к этим двум Божественным Лицам человек мало способен.

Люди Восьмого Лица часто – женщины, для которых Путь восхождения, как правило, заказан. Людьми Восьмого Лица бывают и мужчины, но чрезвычайно редко путевые мужчины. Духовное сознание истинности и духовная Доброта-Жалость трудно совмещаются в одном человеке. Это разные векторы личнодуховной жизни.

В общедуховной жизни Четвертое Лицо и Восьмое Лицо совмещаются так же трудно, как в отдельном человеке.

Богочеловек Иисус Евангелия – воплощенное Восьмое Лицо. Начало Четвертого Лица, хотя, конечно, и предполагается в Евангелии, выражено слабо; сказано только, что Иисус отказывался говорить о том, что люди не могут вместить в себя.

Нельзя сказать, что Христианство охотно допускает рост духовного сознания истинности. Четвертое Лицо и Свет эденского Разума меркнет в Евангелии перед Восьмым Лицом и Светом эденской Жизненности. Проблема затененности Четвертого Лица в Христианстве очевидна. Поиск своей истины, рост духовного сознания истинности, из-за угрозы превратиться в ересь, подозрителен для христианского Вероисповедания и замещается литургической мистикой. Христианство – Вера, а стремление к «своей истине» – гордыня, род порока.

Иудаизм более других религий обращен к Четвертому Лицу. Четвертое Лицо – в Общей душе евреев и самой их религиозности. Хахаим – люди Четвертого Лица. Евреи исполняют свою миссию тем, что разносят Четвертое Лицо по всему человечеству. Но Восьмое Лицо в Иудаизме затенено не менее Четвертого Лица в Христианстве.

Введение Восьмого Лица через воплощение и Богоявление произошло со специальными целями и не может быть не предусмотрено в Замысле Бога на человека.

Нравственно судить человека может, вообще говоря, любое филиоэденское существо, несущее Свет эденской Жизненности (в том числе и существо третьего этажа), но человек слышит голос своего судьи не всегда, а только при определенной слышимости, особой яркости этого Света, достаточной в том или ином человеке в тот или иной его момент.

Воплощение Восьмого Лица имело целью не столько усиление свободного нравственного чувства в человеке, – это дело личнодуховной жизни каждого человека, – сколько усиление яркости свечения базового эденского Света, Света эденской Жизненности и наполнение им системы человек – посмертный плод. Для этого на место пафоса сакральной телесной чистоты Восьмое Лицо поставило сакральный идеал духовной чистоты внутреннего мира человека, без которой нет восхождения и своей совести, и своей истины.

Богоявление Восьмого Лица произвело превращения во внутреннем мире человека. Пусть немногие одухотворены Восьмым Лицом, Его Добротой и Жалостью, но само одухотворение Восьмым Лицом приобрело, благодаря Христианству, Божественный статус, а значит, и статус наивысшей ценности внутреннего мира человека, стремящийся, если и не образовать внутренний мир человека, то стать в основание его.

Эденского Света Разума нет на третьем этаже, и потому своя истина не может выразиться в чувстве и сознании одностадийного человека и, значит, распространиться среди людей, какие они есть. Четвертое Лицо способно само выражаться только в серафическом человечестве, которое как особое единство пока что не существует в действительности.

Восьмое Лицо способно само выражаться во всем человечестве через доступную как таковому человеку доброту-жалость эденского Света Жизненности.

Боговоплощение Восьмого Лица запустило процесс, в задачу которого входит раскрыть каналы благодати эденской Жизненности в человеке и сделать Восьмое Лицо свойственным человеку. Это дано как возможность, но не единичных кратковременных прорывов из Эдена, а постоянного явления внутренней жизни. Такое иногда происходит самопроизвольно, как дар или талант.

Престиж духовной Доброты и Жалости в христианской общедуховной жизни вырос за многие века так, как нигде в мире. Это по крайней мере, означает, что разжечь искры эденской Жизненности можно специально не избирая людей или народы. Раз так, то человечество исходно причастно к Четвертому Лицу и Восьмому Лицу, или, что то же самое, Четвертое Лицо и Восьмое Лицо непонятным образом исходно присутствуют в Структуре человека. Но почему так мало наставляют человека?

Подобие Подлинника, всечеловеческое Первое Лицо включено в Структуру внутреннего мира человека в качестве коренного Я, Я-подобия. Теперь пришла пора указать на то, что Первое Лицо, Я-подобие земного человека есть одно из подобий Подлинника. Во исполнение Замысла Подлинник творит и другое свое подобие.

В осуществлении Замысла участвует младшее или низшее подобие Подлинника – Первое Лицо.

В осуществлении Замысла участвует старшее или высшее подобие Подлинника – Шестое Лицо.

Шестое Лицо «более подобно» Подлиннику, чем Первое Лицо.

Самосознание Шестого Лица ближе к самосознанию Подлинника, чем самосознание Первого Лица.

«Лицо» не то же самое, что «Я». «Я» – только Первое Лицо. Земной человек – существо Первого Лица. Это достаточное определение человека. Все остальные земные существа Лицом не обладают.

Понятие «Я» – Первое Лицо – предполагает второе, третье, пятое лицо. Второе лицо, третье лицо и пятое лицо – понятия Первого Лица, сферы «Я».

Шестое Лицо (как и Нулевое Лицо) – не Первое Лицо, не «Я» и не «Мы».

«Я» – Первое Лицо. Шестое Лицо – Шестое Лицо. Шестое Лицо не несет в себе сознание «Я», то есть сознание Первого Лица. Шестое Лицо в самосознании не «Я».

Существа Шестого Лица сознают себя не в Первом Лице, а в Шестом Лице.

Первое Лицо и коренное Я – подобие Подлинника низшего ранга. Шестое Лицо – подобие Подлинника высшего ранга. Зная это, мы не вправе употреблять понятия «Я» Господа или «Я» Подлинника. Следует говорить о Нулевом Лице Подлинника Первого Лица или о Нулевом Лице Подлинника Шестого Лица.

Земной человек говорит про себя: «Я». Существу Шестого Лица нельзя сказать про себя «Я». Оно сознает себя не в Первом Лице, а в Шестом Лице.

Первое Лицо – одно на все человечество. Его коренное Я одно и то же в каждом из всех, такое же в одном человеке, как и в любом другом. У существ Шестого Лица нет такого разделения. Шестое Лицо одно и то же в том смысле, что оно одно на всех – не такое же в одном существе, как в другом, а то же самое.

Единство земного человечества условно мыслится в силу принадлежности к Первому Лицу. Первое Лицо не создает его. Первое Лицо предъявляет себя коренным Я в Структуре как таковой и в каждом человеке.

Шестое Лицо не одно и то же во всех (как Первое Лицо), а одно на всех. Все существа, обладающее Шестом Лицом, связаны им, объединены им и составляют как бы единое мегасущество. Шестое Лицо создает практическое единство всех существ Шестого Лица, всех как одного.

Шестое Лицо – одно во всех и на все существа Шестого Лица.

Самосознание «Я» (Первого Лица) – сознание себя единичным выделенным Центром Всего в себе.

Самосознание Шестого Лица – сознание единого невыделенного Центра как в себе, так и во всех существах Шестого Лица.

Шестое Лицо – Центр, но не единственный, а единый. Шестое Лицо – Центр, но не выделенный Центр. В самосознании Шестое Лицо не находится в изолированности и в выделенности от Всего.

Невыделенный Центр Шестого Лица занимает положение правящего единого Центра всех существ Шестого Лица как таковых. Шестое Лицо – единое для всех существ глубинное самосознание невыделенности.

В самосознании Шестого Лица – нераздельность Центра и Всего. Существа Шестого Лица в силу самосознания Шестого Лица знают свою нераздельность с другими существами Шестого Лица. Что, однако, не означает слитности их.

Шестое Лицо одно на всех, но в каждом и в каждый момент действует особенно.

Коренное Я в каждом человеке действует автономно. Система «Я» в одном человеке действует так-то, в другом человеке – сейчас и всегда иначе. Поэтому оно и Первое Лицо.

Движения Шестого Лица, как и куда бы ни были направлены, одинаково направлены во всех. Назначающая воля Шестого Лица, выявляя себя в одном существе, выявляет себя во всех существах разом. Шестое Лицо не может действовать только в одном существе, не действуя во всех остальных, действует во всех, хотя производимое им действие в каждом свое и имеет свой результат.

Любое частное движение Шестого Лица так или иначе ощущают все существа Шестого Лица. Каждое из существ Шестого Лица в разной мере чувствуют присутствие Шестого Лица в других, как в себе.

Всякая жизнедеятельность Шестого Лица в каждом и во всех доступна каждому и всем. Не то чтобы каждое из существ Шестого Лица знает, чувствует, что происходит в любом другом. Каждый из них живет своей жизнью, и все живут единой жизнью по Шестому Лицу. Каждый чувствует жизнь всех, совокупную жизнь существ Шестого Лица. Это не солидарность, а зависимость жизни каждого от каждого и от всех.

Все это не облегчает жизнь существ Шестого Лица. Напротив, создает особую напряженность их жизни.

В самосознании земного человека есть «Я» и есть «мое», например «мое тело». В самосознании существ Шестого Лица такого разделения нет. Нет «моего» в отличие от «Шестого Лица», которому принадлежит «мое».

Все существа Шестого Лица знают друг друга и знают, что у них одно Шестое Лицо на всех. Существам Шестого Лица не нужна Встреча, они изначально живут в состоянии Встречи с каждым и со всеми. С некоторыми оговорками можно сказать, что у Шестого Лица столько сторон действия, сколько существ Шестого Лица. У Шестого Лица многогранная и многосвоеобразная жизнь. В каждом Шестое Лицо действует как в одной из своих граней. И не в каждом одинаково.

Мощь и сила управления Шестого Лица несопоставима с возможностями воздействия и управления Первого Лица или его высшего выражения, сторгического Я и керувического Я.

Шестое Лицо обеспечивает единый процесс восхождения во всех существах Шестого Лица. Подъем роста существ Шестого Лица – во всех и в каждом отдельно. Любое достижение в восхождении одного существа Шестого Лица действительно для всех. Когда одно достигло, достигли все – явление, неведомое человеческой земной жизни.

Существа филического Космоса – смыслонаполненные образы. Высшее существо филического Космоса, существо Шестого Лица, наполнено высшим смыслом. По этому высшему смыслу оно знакомо с Замыслом. Вся деятельность существ Шестого Лица по исполнению Замысла несет высший смысл.

Проживая на вершинах филического Космоса (в филическом времени, разумеется), существо Шестого Лица может знать, что должно произойти на следующих ступенях Замысла, и, зная это, действует в соответствии со своим знанием.

Некоторые существа Шестого Лица готовят исполнение Замысла в системе человек – посмертный плод. Они не исполняют за человека, даже не часто помогает ему в осуществлении Замысла, но готовят в земной человеческой жизни следующий акт Замысла, о котором человек еще ничего не знает. Подготавливая следующий акт исполнения Замысла, они должны иметь возможность участвовать в жизни человека. Это, по-видимому, происходит с древнейших времен, но чем дальше (чем, скажем, ближе ко второму осевому времени), тем их участие в земных делах больше.

Шестое Лицо из филического Космоса сообщает человеку некие важнейшие установочные знания, которые нужны человеку для его работы в Замысле. Но это не только подарок Знания человечеству, но и внедрение Знания в сферу Первого Лица. При этом свободная воля Первого Лица не может быть отменена Шестым Лицом. Шестое Лицо настойчиво предлагает, а не детерминирует действия Первого Лица и его производных.

Именно Шестое Лицо указало человеку на буддийский выход из Структуры. Зачем выход к нирване, человеку не сказано. Это, как сумел, объяснил сам человек. Четыре благородные истины, восьмеричный Путь, йога – человеческие разработки на основании откуда-то полученного знания о существовании нирваны, ее досягаемости и необходимости движения к ней. Сверхистина буддизма сообщена Шестым Лицом человеку для исполнения.

Первое Лицо более удалено от Подлинника, чем Шестое Лицо. У Первого Лица и Шестого Лица есть свои сферы действия и в филическом Космосе, и в мире потайных двойников, и в эденском Мире.

Структура и Метаструктура – сфера Первого Лица. По выходе в глубину филического Космоса из сферы Первого Лица в сферу Шестого Лица нельзя вывести представления о Шестом Лице и его функционировании. Самосознание единого невыделеннного Центра Шестого Лица не выразимо в понятиях Первого Лица – единичного выделенного Центра.

До второго осевого времени Шестое Лицо явно не включено в осуществление Замысла. Сферы Шестого Лица должны быть задействованы отчасти после второго осевого времени и полностью уже после завершения эры земного человека.

Филический Космос и все его сферы созданы, задействованы или готовы стать таковыми. Мир потайных двойников только образуется, заселяется и растет снизу вверх по мере осуществления Замысла – от сферы Первого Лица в сферу Шестого Лица и далее.

Сфера Шестого Лица в мире потайных двойников создается, прежде всего, тем, что лицо-место маточного узла потайного двойника выносится по буддийскому выходу в карман нирваны.

Буддизм и индуизм – человеческая практика создания банка лицо-мест сферы Шестого Лица мира потайных двойников. Смысл буддизма и индуизма – создание сферы Шестого Лица в мире потайных двойников. В свое время на более высоком уровне осуществления Замысла вынесенные сюда лицо-места предоставят себя высшим человеческим существам Шестого Лица.

Сфера Первого Лица в эденском Мире крайне узкая и периферийная, предназначенная для первых ступеней осуществления Замысла. Сфера Шестого Лица – рабочая область эденского Мира, в которую человеку надо суметь выйти. Войдя в сферу Шестого Лица, любое существо может быть причастно жизни Эдена. Выйти к эденским Светам иначе, как в сферу Шестого Лица, человеку нельзя.

Первое Лицо и Шестое Лицо – подобия Подлинника. И, значит, родственны по этому подобию. У каждого своя сфера в филическом Космосе. Трудно предположить, что эти Лица, будучи близкими родственниками, совсем не сообщены друг с другом, живут как незнакомцы и притом осуществляют один и тот же Замысел.

Филическая Жизнь в сферах Шестого Лица иная, нежели сферы Первого Лица. Она порождена другими высшими Светами филической Любви, филического Разума, филической Жизненности.

Филический ум сферы Шестого Лица не интеллект человека. Это демиургический ум – ум существа, способного на создание проекта Природы.

Интеллектуальные сверхвозможности Тесла от интеллекта филического Разума сферы Шестого Лица. Феномен интеллекта Тесла свидетельствует, что Шестое Лицо может сообщать о себе человеку и действовать в нем.

С филической любовью сферы Шестого Лица люди знакомы по агапической любви-вселюбии. Агапическое чувство, на какой бы трассе восхождения оно ни возникло, свидетельствует о вхождении в сферу Шестого Лица.

Филическая Жизненность человека Первого Лица выражается в сознании самосуществования в пределах отделенности. Филическая Жизненность сферы Шестого Лица выражается в сознании всемирности.

Агапическое чувство и сознание всемирности – не состояние привязанности к этому миру (в том числе и миру людей), это состояние выхода за пределы собственно человеческой сферы Первого Лица, к таким глубинным границам, за которыми нет работы человеческой жизни и Произведение жизни не создается. Агапический святой (пусть то буддийский или христианский) вышел из мира человека, не работает в нем, находится в трансперсональном состоянии Шестого Лица.

Присуще ли чувство вселюбия наравне с сознанием всемирности самосознанию существа Шестого Лица, знать нельзя. Это чувство-сознание сообщается существу Первого Лица, достигшего в том или ином восхождении сферы Шестого Лица. Мы не можем иначе переживать состояние жизни с Шестым Лицом как в отношении состояния сознания в нашем Мире и в земной Природе. Сознание всемирности – это смутное чувство-сознание Шестого Лица, спроецированное на чувство-сознание Первого Лица.

Черты вселенского сознания мы отмечаем на столбовом пути личнодуховной жизни. Опыт переживания Шестого Лица в сознании всемирности есть на подходах в восхождении по каналу Богоподобия. Самосознание Шестого Лица можно уловить в смутных описаниях нирваны.

Агапическое чувство в сочетании с сознанием всемирности свидетельствует о стремлении в сферу Шестого Лица как в восточных, так и в западных религиях.

Шестое Лицо выпускает из себя в филический Космос всевозможные высокотворческие филические существа. Эти существа ищут в филическом Космосе, где им реализовать себя и свои высокие творческие потенции. Мы, люди, знаем их Гениями, обладающими высшими для человека творческими возможностями.

В каждом гениальном человеке есть что-то таинственное, даже для него непостижимое. Кто-то таинственный и непостижимый творит в нем и вдохновляет. Вдохновение – дыхание Гения в человеке.

Гений – это высшее творящее существо, обладающее своим уникальным образом творческой вдохновенности. Уникальность личностной творческой жизни – черта гения.

Духовную жизнь человека составляет встреча, зацепление и сокровенная работа субъектов духовной жизни: человеческого, содержащегося во внутреннем мире человека, и сверх- или надчеловеческого, включающегося в человеческую жизнь и так или иначе овладевающего ею. Жизнь гения в человеке, с точки зрения этого критерия, есть духовная жизнь. Но не та, которой человек живет с серафом, а та, которой он живет с гением. Первая – редкое событие, вторая – всем достаточно знакомый (хотя бы понаслышке) случай жизни.

Гений входит в филическую душу без труда со стороны человека, хотя потом и требует для себя от него многих трудов самовыражения. И сераф ждет от человека напряженнейшей, на пределе сил работы восхождения в течение всех лет жизни и воочию проявляется в нем в исключительных случаях.

Сераф тщательно и целенаправленно выбирает человека, прежде чем войти в него, и, раз выбрав, остается верным ему. В общем случае сераф ответственен по отношению к человеку и, вступив в него, без особой нужды не покидает его, принимает участие в его внутренних делах, не откажет в помощи, когда обратишься к нему, поддержит, когда падаешь, и научит жить.

Гений же вроде бы объявляется вслепую, как по капризу, лишь бы принявшее его авторское Я не было безнадежно бездарно. Почему Гений влетает в этого человека и не ошибается ли он, сказать нельзя. У него есть причины поступать так или эдак. И есть причины покидать человека, всегда неожиданно и всегда для него болезненно.

Сераф приходит в человека, чтобы произвести в нем переворот. Гений – такое впечатление, чтобы поиграть в нем. Сераф заинтересован в отдельном человеке и его судьбе. Гений – нет. Человек гению безразличен. Гений представляется залетным гостем в душе. Кажется, что он играет и шалует, а он своей «игрою» кует и острит саму творческую волю людей, увеличивает ее диапазон, ее возможности, открывает новые области ее применения. Гений творит филический мир в человеке (в том числе закладывает и двигает общедушевную Культуру), сам ни с кем не конкурируя в земной жизни.

Когда человек служит своему гению, то это само по себе не хорошо и не дурно. Но когда человек, живя, скажем, конфессиональной жизнью, не в силах совладать со своим гением и служит в религии не Ему, а своему Гению, то это опасно. Во всех религиях, сектах, учениях отыщутся авторитетные лица, которые думали и учили, исходя, более всего, из потребностей разработки и самоизъяснения своего гения, которого искренне принимали за глашатая высшего Начала в себе.

Гений дарует человеку самые острые и восторженные творческие наслаждения. Человек с Гением счастлив. С серафом – благ.

Работа, совершаемая душою по требованию серафа, – не игра, не пляска, не полет, а тяжелый труд, подъем на отвесную гору с риском в любой момент сорваться в пропасть. Духовные наслаждения от серафа редки, хотя и учащаются с восхождением на Пути. Сераф наполняет внутренний мир человека всевозможными духовными страданиями – от уколов совести до мук покаяния и сознания своего ничтожества. В присутствии Гения человек любуется на себя и гордится собою.

Как сераф, так и гений дает человеку ту высшую точку, с которой можно видеть самого себя. Но, смотря на себя от своего Гения, никогда не поймешь себя верно. Смотря с вершины серафа, увидишь свою подноготную, да так, что нужно немалое мужество, чтобы продолжать смотреть. Гений и польстит (от безразличия к тебе?), и поможет скрыть от себя то, что само активно не просится на яркий свет. Сераф все высветит, вывернет наизнанку, ужаснет тебя тобою и пригнет, дабы возвысить. С точки серафа человек виден себе весь, и этот обзор в верном свете побуждает его искать свое место и ставит его на место.

Гениальный человек всегда живет «своей жизнью», в минимальной степени заражаясь чужими мыслями и чувствами и стараясь воздействовать своими мыслями и чувствами на других. «Чужой жизни» у Гения в человеке нет. Рывком входя во внутренний мир человека, гений делает его обладателем «своей особенной творческой жизни» и своей особенной творческой воли. Гений живет исключительно творческой жизнью. Сераф живет исключительно серафической жизнью. Вместе в человеке они живут творческой духовной жизнью. Тема Гения и серафа в Структуре человека – это тема образования и жизнедействия полноценной творческой духовной жизни, необходимой для дальнейшего развития человечества. Без превращения творческой жизни в творческую духовную жизнь у человечества нет будущего.

Гении приходят к нам из сферы, близкой к сфере Шестого Лица филического Космоса. Шестое Лицо как-то присутствует в Гении. Гении – вестники (ангелы) от Шестого Лица к Первому Лицу. Они имеют возможность работать с куда более концентрированной творческой энергией филического Космоса сферы Шестого Лица. Гений придает человеку свехчеловеческие творческие возможности – такие, обладать какими в силу только человеческих способностей нельзя.

Зачем высшему филическому существу, несмертному Гению, посещать смертного человека? Гения привлекает положение авторского Я в Структуре внутреннего мира человека. Гений в человеке ищет реализоваться, стать Автором. Только Автор способен пользоваться творческой энергией филических Светов. Без авторского Я человека Гений не у дел. Человек должен захотеть и суметь дать дело Гению в себе. Не всякое авторское Я ждет прибытия Гения в себя, ждет как «своего», приветствует его и дает приют в филической душе.

Гений, посещающий человека от Шестого Лица, обеспечивает технологически, и, собственно, творчески жизнь земного человека как такового. Человечество лишь творчески разрабатывает то, что отдельные люди вскрывают с помощью Гения. Сам по себе человек на гениальность не способен.

Гений не находится в услужении у Первого Лица. Шестое Лицо в деле пробует то одного Гения в себе, то другого. Бывает, что Шестое Лицо тогда, когда нужно ему, изгоняет Гения в человеке или заменяет его и тем организовывает не только творческую духовную жизнь человека, но и свою творческую жизнь.

Включение Гения – это не включение Шестого Лица в Структуру человека. Шестое Лицо пользует Светы Сознавания иной выделки, иного ракурса и предназначения и сообщает их Гению. Гениальные возможности человека отсюда.

От Шестого Лица Гений обладает саризмом и Сознаванием. Гений – существо саротворческой мощи. Гений – это обладающий сарической волей и Светом Сознавания дух создания, используемый не для работы в Природе, а для работы в филической душе человека. В ослабленном виде той же сарической властью и Светами Сознавания обладает и авторское Я. Гений в отношении авторского Я – существо сродственного саризма. Гений стремится к «своему» потому, что авторское Я есть место его работы.

Гений придает авторскому Я дополнительную яркость Сознавания и мощь сарической воли-власти. И присваивает себе саризм авторского Я. Отсюда вся мощь, напор, острота (зрения) от Гения в человеке. Откровения от Гениев фиксируются в очень быстро развязываемых узлах Б4. Их вспышку надо суметь не пропустить, успеть зафиксировать, перевести (не без утрат, конечно) в узлы Б2.

Прозреватель и Гений действуют от разных сторон Структуры. Прозреватель пользуется эденским Светом Разума. Сверхмощная творческая сила Гения обретается с надчеловеческих высот Шестого Лица филического Космоса. Гений и прозреватель смотрят в разных лучах и в разные стороны. Что видно прозревателю, то не видно гению.

Прозревание основано на достаточно высоком уровне духовного сознания истинности, достигаемого ко времени выхода на свободный путь жизни и соответствующим образом направленного. Гениальность основана на уникальных способностях, которые могут проявляться в юности.

Сочетания Гения и прозревателя в одном лице уникально и в ряду Гениев и для прозревателей. Ужиться прозревателю и Гению в одном человеке трудно, а то и невозможно. От своего гения прозревателя заносит в сторону, в творческую разработку, в умозрение и художество. Гений непременно постарается обыграть прозрение так, что оно, быть может, и восхитит людей, но и загриммирует истину прозрения.

В отличие от Гения, прозреватель не вдохновляется тем, что ему назначено, поскольку большую часть жизни не знает, куда направить свою силу прозревания, что, собственно, ему назначено прозреть и стремится угадать это.

Внедряться в другие души прозреватель не умеет. Бомбу прозрений, которую прозреватель сбрасывает на человека, не имеет взрывателя. Человек должен иметь взрыватель в себе, иначе она не взорвется в нем.

Прозреватель всегда охотник и только охотник, он плохой повар, не умеет донести свои прозрения до людей. Для того чтобы прозрения прозревателя дошли до людей, необходимо подключение к его жизни гения другого человека. Не обязательно современника, но имеющего взрыватель в себе и вдохновляющего других прозрением прозревателя. Трудность в том, что у прозревателя и того, кто подключен к нему, должен быть один и тот же стиль творческой духовной жизни, но ударения сознания выставлены различно. Ударение сознания творческой духовной жизни серафической личности прозревателя установлено в высшей душе, а у подключенного к нему высокотворческого человека в филической душе.

Наличие единой конструкторской идеи в Природе и животном мире позволяет предположить и единого генерального конструктора и архитектора, который исполняет Задание Всевышнего – создать то, что могло быть полноценно использовано для работы Структуры человека.

Этот генеральный конструктор обитает, очевидно, в филическом Космосе. Мы назовем его Демиургом, но не в платоновском или гностическом понимании этого слова.

Демиург, в нашем понимании, это и исполняющий Задание Изготовитель («ремесленник» в традиционном переводе), и создатель «образа» или «образца» для исполнения Замысла.

Демиург – не Творец, а генеральный исполнитель и верховный Изготовитель, обладающий творческой (филической) и сарической волей создания по Замыслу.

Демиург – одно из верховных существ сферы Шестого Лица филического Космоса.

Изначально в филическом Космосе нет никого, кроме Демиургов. Мир Демиургов – мир Первенцев Творения. Демиург – филическое существо Шестого Лица, существующее в филическом пространстве и филическом времени.

Как Первенец Творения, Демиург может быть как самобытийственным существом разного ранга и назначения, так и входить в состав иного существа Шестого Лица.

Шестое Лицо – высшее подобие Подлинника. Демиург несет в себе высшее подобие Подлинника. Он подобен Творцу и потому способен создавать Природу. Во исполнение Своего Замысла Творец творит Первенцев – подобных Себе Демиургов.

Демиург, в нашем представлении, не Ремесленник и даже не Изготовитель, а Автор, со-Творец. Демиург – Автор Природы в том смысле, в котором авторское Я есть автор жизнепрохождения человека.

Земная Природа, как и любая другая филиоматериальная Природа, авторская продукция Шестого Лица, авторский экземпляр Демиурга.

Какая необходимость в безмерной Вселенной и неисчислимости ее объектов, если Природ в ней раз, два и обчелся? Зачем бесконечная Вселенная, если Замысел связан с человеком на песчинке-Земле?

Вселенная представляет бесконечное поле деятельности для Демиургов и других существ Шестого Лица. Из материального Космоса Демиург создает Природы – оживляет неисчислимые элементы материального Космоса и заселяет сферу филиоматериальной жизни.

Первое Лицо – не создатель. Создатель – Шестое Лицо, обладающий волей создания и располагающий средствами создания.

Демиург земной Природы, создающий и человека как природное существо, есть существо Шестого Лица. В человеке, в существе Первого Лица, действует то, что заложено Шестым Лицом. Шестое Лицо создает условия существования Первого Лица. Создание человека идет сверху вниз, а не снизу вверх (как в эволюционной теории). Это делает законным постановку вопроса о разнообразном присутствии Демиурга в жизни земного человека.

Первейшая задача Демиурга – не допускать срыв Замысла свободноволящими существами, в том числе и человеком. Демиург земной Природы, если до этого дойдет дело, не может не участвовать в решении судьбы существования человечества на Земле.

Не дело Шестого Лица создавать Структуру и включать в нее Первое Лицо. Демиурги создают Природы, но не способен создавать человечество, существа Первого Лица. Тело человека, тело потайного двойника и определенная часть несвободного ЦУ Структуры – вершина создания и делания одного из Первенцев Творения, Демиурга земной Природы.

Демиург земной Природы обладает огромной интеллектуальной мощью, несоизмеримой с интеллектуальной мощью человека. Интеллектуальные продукты Демиурга могут исполнять функции, недоступные технологическому пониманию человека и нацеленные на тот или иной объект вне зоны Шестого Лица.

Демиурги – могущественные творящие существа – создают космических животных или другие служебные аппараты в виде непостоянно живущих филических существ или более-менее кратковременно живущих филиоматериальных существ. Передвигаясь в материальном Космосе (или из пространства в пространство), они достигают Земли и тут выполняют те аппаратные и иные функции, которые им предложено исполнять.

Внутренний мир человека и его работа не находятся в прямом ведении Демиурга земной Природы, но все то, что связано с жизнью природного человека и жизнью человека в земной Природе, в любой момент может встать под контроль Демиурга.

Демиург обладает сарической волей-властью от Седьмого Лица. Создать животный мир без сарической воли невозможно.

Демиург способен повлиять на филиоматериальность земного человека тем, что налагает определенные запреты на эту сферу и снимает установленные запреты.

Шестое Лицо – в отличие от Нулевого Лица и Седьмого Лица – не Божественное Лицо. И Демиурги, хоть и сверхмощные, но не Божественные существа. Демиурги создают и ошибаются, создают и поправляют себя, и тем учатся творить на ими сотворенном.

Демиурги – сверхразумные бессмертные существа. Было бы странно, если Демиург, что-либо создав для исполнения Замысла, не инспектировал им созданное, не осуществлял «авторский надзор» над жизнью в Природе.

Демиурги – существа не всевидящие и не всезнающие, они видят и знают то, что происходит в ими созданном, только тогда, когда имеют обратную связь, инструменты которой они же и создают.

Демиург не может внедрить филическую жизнь в материальные границы. Это конституционная установка филической Жизни самой по себе. В земной Природе изначально есть заготовки, первичный биологический материал, из которого Демиург создает земные существа.

Можно сказать, что в распоряжении создающей воли Демиурга бесчисленное воинство филических существ, духов создания и духов делания, которые в филиоматериальном сочленении создают природную жизнь. Разум и воля, создавшие земную Природу, это разум и воля филических существ под общим руководством Демиурга, который знает, зачем и куда направить их.

Можно сказать и иначе. Демиург филиоматериальной Природы есть одно из существ Шестого Лица, состоящее из Шестого Лица и им созданных духов создания разных уровней. Демиург включает в себя множество разных филических существ, которые все управляются Шестым Лицом.

Демиург создает не живые существа в Природе, а мир духов создания высшего порядка, которые через духи делания основывают Природу. Об этом мы говорили в «Становлении и преображении человека» и еще будем говорить.

Демиург и в себе и из себя производит духи создания, которые создают проект того, что должно быть сработано духами делания. В Демиурге Шестое Лицо создает и управляет армией духов создания, в которой есть высшие и низшие.

Нельзя сказать, что высший дух создания дает указания низшему, подобно тому, как старший начальник или научник дает указания младшему. Он переселяется в него, начинает жить в нем. Не передает ему свою жизнь, а сам начинает в нем жить, делает его высшим, не лишая его собственной жизни.

Духи делания – элементарные проявления филического мира. Это пехотинцы филического воинства, исполняющие плановое задание духов создания. Духи делания земной Природы подслеповаты, не обладают задним зрением, видят только впереди, не в состоянии обозревать последствия совершаемого, действуют неосмотрительно, прямо и грубовато. Исполняя одно, могут погубить другое. Зло в земной Природе во многом проистекает по неосмотрительности подслеповатых духов делания.

Демиург не только распоряжается единой командой сродственных и спаянных вместе филических существ, но и осуществляет авторский надзор за ними. Ничто не мешает думать, что он всегда может что-то изменять в их работе и через них распоряжаться филическими процессами создания и делания.

По мере разворачивания земной Природы поколения духов делания выдвигаются в нее из все больших и больших глубин филического Космоса – ближе к сфере Шестого Лица Демиурга. Очередь поколений создается всегда черновой и действует, пока не войдет в работу последнее поколение. Но до этого оперативно поправляется, корректируется в процессе делания. Все это происходит не вслепую. Вслепую создают поколения духов делания, но тот, кто их выстраивает и запускает на работу выделывания земной Природы, действует не вслепую.

Чувствуя себя в своем теле, человек в некотором роде чувствует и жизнь Демиурга земной Природы в себе.

Стремление к Шестому Лицу словно вложено в маточный узел потайного двойника человека. Буддизм абсолютизировал это стремление души потайного двойника.

Маточный узел не может быть вынесен из человека через филическую душу в филический Космос. Душа потайного двойника в любом состоянии всегда остается открытой миру потайных двойников. И чем менее она живет в Структуре человека, тем более живет в мире потайных двойников.

По буддийскому выходу маточный узел выносится в сферу Шестого Лица мира потайных двойников. В ней создается банк лицо-мест Шестого Лица для грядущего нового человека, нового адама, о котором мы попытаемся кое-что сказать в следующей книге.

Буддийское восхождение – восхождение соответствующим образом очищенного маточного узла (без эго) по лучу Сознавания в карман нирваны сферы Шестого Лица мира потайных двойников. Какие-то содержания в маточном узле остаются, но какие – вопрос.

Восхождение маточного узла человека в нирвану Шестого Лица идет по особому лучу Сознавания – нирваническому Сознаванию, которое не вяжет узлы в Структуре. Нирваническое Сознавание специально создано Божественным Саром для подъема маточного узла из сферы Первого Лица к сфере Шестого Лица мира потайных двойников.

Первая задача монахов религий опыта – усилиями авторского Я вычленить этот луч Сознавания сам по себе и встать на него. Прежде, чем буддист начнет подымать маточный узел вглубь мира потайных двойников, он должен приготовить его, в том числе и кармически,^*) убрать эго, очистить маточный узел от следов авторской картины, развязать все узлы в Структуре. Буддийская практика вся на том, чтоб развязывать узлы Сознавания и Светов, которые есть, и не давать завязаться новым. Затем все производные коренного Я угашаются, выстроенная на потайном двойнике Структура внутреннего мира распадается, и все связи маточного узла с Первым Лицом и Филиоэденом разрываются.

Буддийский подъем возможен не для всякого маточного узла. Посмертная душа, выходящая в навигацию для буддийского восхождения, не первая попавшаяся. Она исходно обладает особой сарической силой. Сарическая сила восточного человека значительно превышает сарическую силу западного человека.

Выделяя в себе тот Свет Сознавания, по которому можно восходить к нирване, и наполняясь им, йог исполняется сарической волей-властью и свершает в земной жизни то, что невозможно обычному человеку. Монахи религии опыта добывают сарические силы и поражают людей необычностью функционирования тела и психики.

Задачи на пути буддийского восхождения могут быть осилены с участием мощнейшей сарической силы – как по яркости Сознавания, так и по мощи воли-власти. Чем выше Свет Сознавания, тем больше возможности применения сарической воли-власти от Божественного Сара. Само присутствие Света Сознавания, о котором мы говорим, придает буддийскому выходу мощнейшие сарические силы.

Маточные узлы выводятся по буддийскому выходу в нирванический карман Шестого Лица в направлении Божественного Сара. Керувическое восхождение (от Первого Лица в направлении Сара Первого Лица) – один тип сарического восхождения. Восхождение по буддийскому выходу – другой тип сарического восхождения. По мере восхождения к нирване сарическая сила возрастает.

Маточный узел нового адама – сгусток филических энергий, наделенный сарической волей-властью. Это сарофилическое существо, со своей спецификой сарической воли и власти.

Во все времена и во всех странах люди верят во все, что угодно, – лишь бы предмет Веры по каким-то критериям удовлетворял их потребности верить. Вера прирождена человеку, и мы поняли ее как заложенное в коренное Я чувство Подлинника.

Другое дело, сочлененная с Верой «духовная власть». Религиозное чувство-сознание духовной власти не то же самое, что религиозное переживание Веры.

Нимродову Власть мы поняли как волевую авторскую производную Первого Лица в общедушевной жизни. А общедуховная власть? То обстоятельство, что духовная власть есть управляющая производная Первого Лица в Общей душе, не объясняет ее как «власть». Не объясняет ее и то, что она, быть может, предваряет Власть Сара Общей души.

Духовная власть, которая ныне известна людям, и будущая сарическая Власть суть разные типы духовной Власти. Первая – это духовная власть «над». Вторая – духовная Власть «в». Первая – надструктурная. Вторая – внутриструктурная.

Общедуховная власть – надструктурная инстанция, а не общественный институт и не иерархия, не человеческое образование, силящееся выразить эту духовную власть в общедуховной жизни. Существующие в человечестве надструктурные духовные власти имеют самостоятельное сакральное значение, основаны на знании существования над Первым Лицом высшего Начала и восходят к нему.

Человек знает Шестое Лицо в сознании надструктурной общедуховной власти, которая не в нем, а вне его и над ним.

В религиозности человека две стороны. Одна – от Структуры, от коренного Я к Подлиннику. Другая – к Структуре, от Шестого Лица в Общую душу.

Тайна общедуховной религиозности – в отдаленном присутствии Шестого Лица в Структуре человека через Общую душу. Само переживание духовной власти «над» есть переживание, навеянное Шестым Лицом. В это переживание органично вписывается и чувство Веры, и молитва, и культ, и таинства, прокладывающие разноликие филические каналы к Шестому Лицу.

Вера – чувство-сознание коренным Я Подлинника. Духовная власть – общедуховное чувство-сознание Шестого Лица. Духовная власть – религиозное чувство-сознание Шестого Лица в облачении чувства-сознания Первого Лица.

Человек – существо Первого Лица. Но в нем есть сфера общедуховной жизни, обращенная к Шестому Лицу. Присутствие Шестого Лица в общедуховной сфере Первого Лица минимально, но достаточно для возникновения сознания общедуховной власти в человеке.

Шестое Лицо присутствует в человеке не как структурообразующее начало. Оно предвосхищает те времена, когда образуется такая Структура, в которой Шестое Лицо займет место коренного центра.

Религиозное чувство, порожденное присутствием Шестого Лица, это не система Вероисповедания, а стиль и образ общедуховной власти, по-своему обращенной к высшему Началу и на связь с Ним. Не важно, сколь институцирована духовная власть и сколь она сильна; важно, что она есть. По этому одному в ней присутствует Шестое Лицо.

Шестое Лицо предлагает человеку сознание существования над ним высшего и, главное, сродственного ему существа, старшего Божественного брата, под опекой которого ему хочется всегда жить.

Общедуховная власть имеет отношение к общедушевной жизни, а не к отдельному человеку. Поле общедуховной власти может сужаться, но сама она не перестает быть. Если вдруг люди отказываются от религии предков или становятся атеистами, то это, как мы знаем, не значит, что духовная власть уничтожилась.

Жить длительное время без надструктурной общедуховной власти человек не может именно потому, что в нем есть сознание Шестого Лица. Без общедуховной власти и сам человек как будто ни к чему. Без нее его существование вроде бы бессмысленно. Общедуховная власть, какая бы она ни была, наполняет смыслом чувство жизни человека. Возможно, что смыслонаполненность эта проистекает от сознания присутствия над собой Первенца Творения, обладающего высшим смыслом. Общедуховная власть сама собой воздвигается из сознания высшего смысла Шестого Лица.

Возникновение сознания общедуховной власти, совмещенной со светской Властью или не совмещенной, невозможно без присутствия Шестого Лица в сфере Первого Лица – без выявления высшего подобия Подлинника в сфере низшего подобия Подлинника.

Основание общедуховной власти – чувство Шестого Лица в общедуховной жизни – там же, где коренное Я человека представлено МЫ и нимродовой Властью. В силу такого общедуховного переживания религиозное чувство Шестого Лица переживается авторски, как «власть».

Земных людей Шестого Лица быть не может. Есть люди Первого Лица, в жизни которых присутствует Шестое Лицо. Среди них есть харизматики общедуховной власти, которые испытывают личное влияние Шестого Лица как источника надструктурной «духовной власти» и ею воздействуют на людей.

Шестое Лицо не является в сознании как властелин или высшее начальство. Шестое Лицо представлено в человеке сознанием совершенства. Само представление человека о высшем совершенстве, совершенстве как таковом, от Шестого Лица. Сознание совершенства одно из основополагающих представлений, по которым человек порождает сам для себя общедуховную власть.

Совершенство – переживания на идеальной вершине. Но не себя на вершине, а на вершине МЫ. Человек не переживает идеальную вершину МЫ как власть над собой, но может совмещать представление совершенства и представления об источнике общедуховной власти.

К Подлиннику понятие совершенства не приложимо. Совершенство может быть отнесено к человеку. Святость – общедушевное явление, укореняющее Шема в сфере Шестого Лица. Это имеет для Общей души огромное и самое разное значение. Святой – человек совершенный, человек высшего подобия Подлиннику, то есть человек Первого и Шестого Лица. Благословление святого не пустой звук. Духовное тяготение сознания совершенства имеет огромную власть над душами людей. Оно не только зовет к себе, но и указывает на то направление вверх, где оно.

Приписывать Творцу все мыслимые и немыслимые качества совершенства можно только на основании того сознания совершенства, которое есть в человеке. Откуда оно? Сказать, от Шестого Лица, строго говоря, нельзя. Сознание совершенства в человеке сигнализирует о мистическом тяготении сферы Первого Лица к сфере Шестого Лица.

Шестое Лицо само не действует в институтах общедуховной власти. Институты общедуховной власти обязаны существованием сознанию Шестого Лица, заложенному в человеке. Институты общедуховной власти – вторичные образования от чувства-сознания Шестого Лица в общедуховной жизни.

Общедуховная власть есть управляющая производная всечеловеческого Первого Лица. Тем самым Шестое Лицо в институтах общедуховной власти одевается человеком в удобные ему одежды Первого Лица.

Говорить, что общедуховные власти в возрасте Хама-Яфета действуют на человека исключительно извне, было бы неправильно. До второго осевого времени духовная власть «над» вряд ли смогла завладевать людьми, если бы она была основана только на внешнем давлении. Это открытое давление ее, явное и мощное, поддерживается сакральным (и потому неявным) чувством-сознанием высшего начала Шестого Лица в общедуховной жизни. Без него общедуховная власть перестала бы быть сама собой и превратилась в психическое насилие и инсценировку.

Голос Шестого Лица в человеке тих, его хочется усилить громогласием Власти. Подавление внутреннего мира человека общедуховной властью, с внушением, и страхом, и восторгом подвластности, выработано самим человеком не без глубинного желания слышать явно, громко, отчетливо голос Шестого Лица в себе. Но и сам человек, как он есть, с его авторским Я и Самостью, реально требует подавления. Через надструктурную общедуховную власть человечество нашло механизм хоть какого-то обуздания человеческого зла, зла в себе.

Человек как таковой исходно несет в себе сознание Шестого Лица. Сознанием общедуховной власти «над» человек владеет до всякой организации этой власти и ее общественных выражений. По сознанию общедуховной власти он ищет и сам себе создает то, что может зримо обнаружить ее или подтвердить. Чудо само по себе ничего не доказывает, кроме подтверждения харизмы общедуховной власти.

Существо Первого Лица, низшего подобия Подлинника, вправе обращаться к существу высшего подобия, Шестого Лица. В том числе и с просьбами, которые, вполне реально, могут быть услышаны и удовлетворены.

Есть люди, которые умеют обращаться к Демиургу земной Природы, в распоряжении которого находятся духи создания, способные вмешиваться в природные процессы и творить чудеса, связанные с исцелениями.

Сам Демиург земной Природы исполнять функции внешней духовной власти не стремится и не может. Чудеса же исцеления – по прямой его специальности. Для человека, существа Первого Лица, чудо сверхъестественно; чудо для существа Шестого Лица, для Демиурга, вполне «естественно».

Институты и люди общедуховной власти всегда, разумеется, исполняют разные полезные людям роли, которые могли бы исполнять в другой общедуховной власти или вне ее.

Человек, в принципе, способен призывать некие силы Шестого Лица в свою жизнь. Общедуховная Власть научает его, как делать это. В институтах, принадлежащих общедуховной власти, опытным путем разрабатывается тактика обращения к Шестому Лицу, что само собой увеличивает ее самовластное могущество над людьми.

Молитвенная медитация всегда обращена либо к Подлиннику, либо к Шестому Лицу как таковому (в том числе и к Демиургу земной Природы).

В молитве человек способен получать филическую энергию из сферы Шестого Лица, куда обычно ему доступа нет. После культового действия восприимчивый к нему человек испытывает чувство душевного обновления, воскрыления, очищения, воскрешения, умиления. Он весь обращен ввысь, в нем ангелы поют и свои пением доставляют высшую филическую энергию из сферы Шестого Лица земному человеку.

Чтобы получить такую энергию из сферы Шестого Лица, нужно специальное и точно веками выверенное действие. От иконописца в Средние века требовали, чтобы он находился в состоянии получения творческой энергии сферы Шестого Лица. Люди возводят Храмы для того, чтобы было где обратиться ввысь и заполучить в себя филическую энергию высшего порядка. Человек веками учился делать это и разучился в одно поколение.

Религия – помощь и утешение человеку в его бедственности жизни. Религия – духовное управление Общей душою. Религия предоставляет содержание Вере – чувству Подлинника коренным Я. Религия сплачивает людей на высшем (шемовом) уровне. Религия дает человеку мировоззрение и жизнепонимание. Религия филически вдохновляет человека. И, наконец, религия дает человеку представление о высшем состоянии жизни человека (святость) и волю к достижению его.

Духовную жизнь любого рода можно уразуметь только по высшим образцам ее. Святость – основополагающее явление общедуховной жизни. Святость – высший образец, определяющий специфику общедуховной жизни. Без представления о собственной святости общедуховной жизни нет; нет, значит, и Общей души.

Породить новый образ святости, найти путь к ней и явить его воочию – то же самое, что породить новую религию, готовую к предъявлению людям. Религиозные построения прикладываются к принятому общедуховному идеалу святости.

Святость – достижение сферы Шестого Лица в филическом Космосе (Запад) или в мире потайных двойников (Восток).

Стремление вглубь, в сферу Шестого Лица мира потайных двойников, вложено в потайной двойник человека. Стремление вверх, в сферу Шестого Лица филического Космоса, свойственно коренному Я человека.

Первое (буддийская святость) достигается за счет погашения жизни в сфере Первого Лица и отказа от создания Произведения Жизни. В авраамической святости Структура не ликвидируется, а возносится вместе с коренным Я в направлении к Подлиннику.

Для обоснования выхода из сферы Первого Лица вглубь или вверх, существование человека в сфере Первого Лица признается порочным и бессмысленным – сансарным, или греховным. А состояние жизни с любовью-вселюбием и всемирным сознанием признается единственно подлинным. Очевидно: сначала удовлетворение стремления потайного двойника или коренного Я в сферу Шестого Лица, потом разработка приемов такого восхождения, а затем подкладываются идеологические обоснования.

Все мистические представления, связанные с достижением высших состояний и в иудаизме, и в суфизме, и в буддизме, и т.д., связаны с опытом восхождения в сферу Шестого Лица. Все, что в них описывается как высшие состояния, суть состояние жизни человеческого сознания, перенесенного в сферу Шестого Лица. Представления о всемирности, агапичности, нирваничности, об Абсолюте, и прочее, прочее, так или иначе связаны с осмыслением опыта восхождения либо к Божественному Сару в мире потайных двойников, либо к Подлиннику по каналу Богоподобия в филическом Космосе.

Религиозное сознание, как базовое сознание себя живущим, основано на взаимоотношении Подлинника и его подобия, Первого Лица (коренного Я) человека.

Коренное Я, пытающееся установить личную связь с Господом, религиозно переживает Его как наивысочайшую Сущность и как свой наисовершенный Подлинник, к которому «Я» человека причастно и к которому, значит, может быть бескорыстно устремлено. Высокое переживающее Господа религиозное чувство связано с сознанием себя принципиально несовершенным подобием Хозяина Неба и Земли и своего Всевышнего Покровителя.

В переживании Господа коренное Я стремится возвести себя к Нулевому Лицу, к Подлиннику. Сознание коренным Я Подлинника выражается в формуле Нулевого Лица – формуле Богоподобия: «Я есть Ты, но Ты – Ты, а я – я».

Я долгое время не решался признать, что восхождение Первого Лица по каналу Богоподобия идет к Шестому Лицу, а не к самому Подлиннику. Молитва обращена к Подлиннику, но если человек реально что-то получает по молитве, то от Шестого Лица.

Человек вскрывает канал Богоподобия, обращается коренным Я к Подлиннику и возносит его на уровень Шестого Лица филического Космоса. Но Шестым Лицом не становится. Подымаясь в направлении Шестого Лица, коренное Я земного человека обретает агапическое чувство своего «Я» и сознание всемирности, не утратив сознание единичного выделенного центра. Производные коренного Я при этом изменяются, но человек в состоянии воспринимать земное, не порывает связи с телом и мозгом, с эго и ядром высшей души. Эго в этом состоянии тускнеет, теряет сарическую силу в Структуре. А ядро высшей души получает дополнительную сарическую и серафическую силу. Если это серафический человек, то он остается в рабочем серафическом состоянии.

Восхождение Первого Лица к Шестому Лицу особенно продуктивно в составе Общей души. Шестое Лицо, если уж участвует в земной жизни, то плодотворнее всего через Общую душу.

В сфере Шестого Лица зла нет. Нет, значит, и различения Добра и Зла, которое есть в сфере Первого Лица. С нравственной точки зрения сфера Шестого Лица представляется подлинным существованием для Первого Лица и относительно него.

Сферы Шестого и Первого Лица интимно связаны. По мере осуществления Замысла они все более и более сближаются и в, конце концов, образуют сферу совместной жизни в едином существе, в Доме.

Восхождение Первого Лица к своему Источнику, к Подлиннику, мы называем возвратным восхождением. Восхождения по другую сторону Структуры, серафическое и керувическое, от Первого Лица к Четвертому (Восьмому) Лицу в эденский Мир мы называем дальнейшими восхождениями.

Чтобы стать Ликом, то есть выйти на просторы эденского Мира, сераф должен пройти возвратное восхождение до определенной высоты. Стать в одиночку Ликом Четвертого или Восьмого Лица, не поднявшись на вершину Шестого Лица, нельзя, потому что Лику предстоит выходить не в сферу Первого Лица, а в сферу Шестого Лица эденского Мира.

Лик Четвертого Лица и Лик восьмого Лица – два рода Птиц Небесных, которые, вылупившись в человеке, стремятся взмыть в Небо, вылететь из него в эденский Мир. Чтобы летать, у каждой из них два крыла.

Высота своей совести в жаре Доброты-Жалости – одного крыло Птицы Небесной Восьмого Лица. Другое ее крыло – агапическое состояние, добытое в восхождении к Шестому Лицу. Могучая своя истина и соответственная мудрость – одно крыло Птицы Небесной Четвертого Лица. Сознание всемирности Шестого Лица – другое ее крыло.

Эденское рождение, рождение Лика, есть одновременно достижение серафическим отцом своей вершины и соответствующего уровня подъема коренного Я по каналу Богоподобия.

Можно сказать, что коренное Я помогает серафическому лицу достичь состояния жизни Лика. И можно сказать, что серафическое лицо помогает коренному Я войти в состояние жизни Лика. Сами по себе серафическое лицо и коренное Я достичь уровня Лика не в состоянии, только совместно, в совместном восхождении.

Эденское рождение – двойная вершина. Тайна и невообразимость эденского рождения в том, что последняя вершина личнодуховного Пути сливается в нем с высотой восхождения по каналу Богоподобия.

Человек свободного пути и человек столбового пути намечается загодя. Уже с личностного рождения (а, может быть, и ранее) заметен особый крен путевого восхождения на свободный или столбовой путь. Подъем коренного Я к Подлиннику совершенно необходим для прохождения всех стадий Пути тем, кому предстоит выйти на столбовой путь. Особенно после подъема Пробуждения, на плато Пути, где должен начаться мощный подъем по каналу Богоподобия. Плато Пути, на котором нет ускорения серафической жизни, словно приспособлено для переключения ударения с серафического восхождения на восхождение по Богоподобию.

Это переключение может быть одним из условий прохождения Второй Критической точки на столбовой путь. Разрешающая столбовой путь Вторая Критическая точка предполагает и прежде совершившийся и близящийся подъем на лестнице Богоподобия, достаточный для эденского рождения.

Движение к эденскому рождению побуждает коренное Я к подъему по каналу Богоподобия. Подъем серафического лица к Лику должен соответствовать подъему коренного Я. И наоборот.

Для восхождения прозревателя по свободному пути восхождение по Богоподобию не требуется. Восхождение по столбовому пути возможно только тогда, когда оно двойное, когда оно к Шестому и Четвертому Лицу или к Шестому и Восьмому Лицу. Святым человек столбового пути может и не быть, но движение к духовной чистоте святости обязательно для него.

Чтобы встать на столбовой путь, серафический человек и его сераф должен стать причастным сфере Шестого Лица через восхождение коренного Я по каналу Богоподобия. Пребывание коренного Я в сфере Шестого Лица возносит серафа с четвертого этажа на пятый.

Для того чтобы продвигаться на столбовом пути, необходимо, чтобы подъем коренного Я по каналу Богоподобия опирался на узлы эденского Сознавания Б5. Без Б5 невозможно достижение вершин восхождения по каналу Богоподобия.

Для восхождения к Лику на пятом этаже необходимо войти в состояние агапичности и всемирности.

В силу эденского Сознавания Б5 человек на столбовом пути воспринимает наш Мир в сознании всемирности и склонен понимать его как единое и высшее Существо. В силу эденского Сознавания человек на столбовом пути трактует (и не только трактует, но так и переживает) агапическую любовь всепроницающим вселюбием.

Агапическая любовь-вселюбие сама вбирает в себя эденские Светы для высшей эденофилической жизни – жизни Лика или на подходах к нему.

Одно то, что люди могут представлять агапическое чувство и вселенское сознание, говорит о том, что мы предчувствуем потенцию, предсознаем, предзнаем, предвидим в себе эденское Сознавание. Хотя актуально оно появляется в человеке чрезвычайно редко.

Вершины святости, агапического жизнечувствования и вселенского жизнесознания достигаются совместными усилиями коренного Я и того, кто рожден в путевом эденском рождении. Не их производных, а их самих.

Воспринять Шестое Лицо теми средствами Света Сознавания, которыми пользуется человек, невозможно. За одним исключением. Шестое Лицо само предъявляет себя человеку Красотой Природы.

Красота – самовыражение жизни Шестого Лица в филическом Космосе.

Красотой Шестое Лицо говорит нам, людям, что оно не только служивый, исполняющий высший Замысел, что оно и само живет независимо от дел природосоздания.

Красота – это песнь Шестого Лица, и исполняется она не для кого-нибудь и не для чего-нибудь, а по потребности самовыражения.

Переживание Красоты Природы – единственное доступное человеку непосредственное переживание Шестого Лица, схожее с религиозным переживанием Подлинника.

Человек, прижимаясь своей филической душою к Красоте Природы, не только очаровывает себя, но и принимает внутрь то, что его Структура перерабатывает для богатств филиоэденского мира.

В Замысле, с одной стороны, участвуют подобия Подлинника: Первое Лицо и Шестое Лицо. Эти Лица вмещены, поставлены в филический Космос, действуют из/или от филического Космоса.

С другой стороны, в Замысле участвуют Восьмое Лицо и Четвертое Лицо. Эти Лица вмещены, поставлены в эденские Светы, в Свет эденской Жизненности и в Свет эденского Разума.

Лик, к которому установлен Путь восхождения, переживает свой отцовский источник – Четвертое Лицо – не так, как Лик Доброты и Жалости, и обращен не к тому же Божественному Лицу, что Лик Истины. Восьмое Лицо – Отец, но иного рода, чем Четвертое Лицо.

Четвертое Лицо и Восьмое Лицо – пара Лиц. Пара эта имеет свой Божественный Первоисточник. Мы назовем его Десятым Лицом, или Отцом.

Четвертое Лицо и Восьмое Лицо суть два Божественных полюса в Отце, участвующем в исполнении Замысла.

Можно говорить о Божественном Отце в Четвертом Лице, о Божественном Отце в Восьмом Лице и о Божественном Отце в Себе, в Десятом Лице.

Четвертое Лицо и Восьмое Лицо – различные высвечивания или звучания Десятого Лица в эденском Разуме и в эденской Жизненности. Четвертое Лицо и Восьмое Лицо следует понимать как разные ракурсы Десятого Лица, Отца. Единый Свет эденской Жизни разложен на Светы и предоставлен Десятому Лицу. Четвертое Лицо и Восьмое Лицо явлены нам в эденских Светах. Мы воспринимаем их через эденские Светы и в них. Четвертое Лицо – Десятое Лицо, взятое в ракурсе Света эденского Разума. Восьмое лицо – Десятое Лицо, взятое в ракурсе Света эденской Жизненности.

Подлинник – Имя Божественного Нулевого Лица.

Отец – Имя Божественного Десятого Лица, данное по его выявлению в Замысле.

В отличие от Первого и Шестого Лица Четвертое Лицо и Восьмое Лицо не есть подобия Десятого Лица. Подобие принципиально отделено от подлинника и не может сознавать себя с ним в совместности. Переживание Четвертого Лица или Восьмого Лица предполагает неустранимую совместность с Ним. Подлинник – Исток в отношение подобия. Отец – Исток, который эденорожденный человек несет в себе, не будучи Его подобием.

С обретением сознания Божественного Отца – Богоотцовства – сознание Богоподобия, Божественного Подлинника не отменяется, а упрочается.

Богоподобие выделяет человека из всего живущего, отличает человека от твари. Богоотцовство не противоречит Богоподобию человека, более того, в самосознании возводит Богоподобие на ступень интимной близости и любви к Отцу и вместе с тем зависимости от Отца.

Носитель Лика в своем стержневом чувстве жизни переживает то Божественное Лицо, к Которому обращен Лик, не как Хозяина Всего Существующего, а как Божественного Отца. Отец переживается в человеке Хозяином личной духовной жизни человека, Который призывает человека трудиться, и Сам трудится. Десятое Лицо есть Божественный Отец личнодуховной жизни человека. Серафический рост, вообще говоря, не к Четвертому или Восьмому Лицу, а к Отцу.

Нельзя сказать, что люди не знакомы с Подлинником. Божественный Подлинник человек знает по обращенности к Нему своего коренного Я. Осознание высшей Инстанции в Четвертом Лице или Восьмом Лице возникает только при эденском рождении, то есть в уникальных случаях человеческой жизни. Представление о Божественном Отце не мифологично, а личнодуховно, обретается в опыте столбового пути на Пути восхождения личнодуховной жизни и затем обрастает словом.

После эденского рождения на Пути восхождения Лик в стержневом чувстве жизни, то есть в отношении Божественного Отца, сознает Его в Четвертом Лице или в Восьмом Лице, – в формуле Богоотцовства: «Я не есть Он, но Он есть во мне (Он есть я), а я – в Нем (я есть Он)».

В эденском мире есть эденский Свет Разума и эденский свет Жизненности. Зачем же Замыслу Четвертое Лицо в эденском Разуме и Восьмое Лицо в эденской Жизненности?

Сами по себе эденские Светы волей не обладают. Своей Волей обладает Отец, Десятое Лицо. Отец порождает Четвертое и Восьмое Лицо для человека в качестве источников Свой отцовской Воли. Четвертое и Восьмое – источники Воль Отца для использования в системе человек – посмертный плод. Для этого они и порождены Отцом. Отцовская воля – воля на воплощение Четвертого Лица и Восьмого Лица в человеке. Воля Отца через Четвертое и Восьмое Лицо волит истину и совесть человеку. Это воля на выявление своей истины или своей совести в человеке.

Четвертое Лицо волящий носитель Истины (всякой своей истины) от Отца. Разум-мудрость в волящем действии стремится проявить свою истину в человеке. Разум-мудрость обладает волей Отца, когда становится причастным Четвертому Лицу. Воля Четвертого Лица, явно действующая в прозревателях, это не сарическая воля-власть, а отцовская воля, исходящая от его Десятого Лица. Прозреватель, в некотором смысле, есть воплощение Четвертого Лица в человеке.

То же и в отношении Восьмого Лица (воля Доброты-Жалости) и эденского Света Жизненности (свободного нравственного чувства). Доброта-Жалость – волящее начало. Человек становится причастным ему только тогда, когда причастен Восьмому Лицу, а не только переживает свою совесть, свое свободное нравственное чувство.

Более или менее острые переживания своей совести всегда требуют волевого подтверждения от инстанций Структуры, получают его или не получают. Собственной своей воли у своей совести (как и у своей истины) нет. Прозреватель своей истины обладает волей Отца посредством Четвертого Лица. Прозреватель своей совести обладает волей Отца посредством Восьмого Лица.

Для эденского Света Любви нет порождения Десятого Лица потому, что он отдан Отцом в совместное пользование Подлинника и Божественнго Сара (в распоряжение воль Первого Лица и Сара Первого Лица) в сторгии человека.

Своя истина – определенный ракурс Истины Божественного Четвертого Лица для земного человека. Восьмое Лицо – высший носитель Доброты-Жалости, которая отпечатывается в душах людей Восьмого Лица.

Своя истина – особое человеческое переживание эденского Разума, напоенное отцовской волей Четвертого Лица. Своя совесть – особое человеческое переживание эденской Жизненности, наполненной отцовской волей Восьмого Лица.

Отцовской волей Восьмого Лица человеку воспользоваться легче из-за состоявшегося воплощения самого Восьмого Лица в человека. Волю Четвертого Лица человеку надобно каждый раз суметь привлечь к себе из мира Эдена. Поэтому прозревателей ракурсов совести в человечестве куда больше, чем прозревателей ракурсов истины.

Прозревателем истины надо родиться и суметь стать. Прозревателем своей совести тот, в ком проснулось в любой момент жизни свободное нравственное чувство. Прозревателем совести можно родиться и можно (каждому) рожаться.

Истина куда менее доступна человеку, чем совесть.

Тайна звездного Неба над нами – тайна Лона Подлинника. Тайна нравственного закона и тайна сознания истинности внутри нас – тайна эденского Отца.

В человеке исходно, по происхождению, присутствуют разнообразные нити натяжения к Подлиннику. Плотью и психикой человек принадлежит Нулевому Лицу, исходит от Него. Четвертое Лицо и Восьмое Лицо устанавливают нити натяжения человека с Отцом, притягивают его к человеку и втягивают его в него.

Четвертое Лицо и Восьмое Лицо проникают в лоно, образованное Первым Лицом, и, затем, Шестым Лицом, в Структуру человека как таковую и, в некотором роде, оплодотворяют ее. С помощью этих Лиц Отец включается в то, что создал Подлинник, и становит новую Жизнь, жизнь вместе Подлинника и Отца.

Без Нулевого Лица Подлинника ничего не начало быть, что начало быть. Без Десятого Лица Отца ничто не начнет быть, что должно быть.

Восьмое Лицо Отца не смогло бы прорваться в систему человек – посмертный плод без помощи Шестого Лица (отсюда такая роль агапической любви в христианстве).

Высшая цель Пути восхождения – привести Отца в Структуру и Метаструктуру во исполнение Замысла.

Само по себе серафическое восхождение, какой бы мощи оно ни было, недостаточно для привлечения Божественных Лиц Отца в Метаструктуру. Без восхождения по каналу Богоподобия, без особой и специальной обращенности человека к Подлиннику, Четвертое и Восьмое Лицо брать под свое начало Филиоэден не станут, им это не нужно. Человеку в восхождение по каналу Богоподобия надо показать Отцу возможность сближения с Подлинником.

Отец стремится в Филиоэден для соединения с Подлинником.

Отец внедряется в Структуру не с той стороны, что Подлинник.

Отец идет в Метаструктуру и Структуру на сближение с Подлинником. Это Его цель и Его задача.